Она собралась на работу и бесшумно покинула квартиру, стараясь не захлопнуть дверь.
День пролетел в череде дел.
Звонки, встречи, переговоры.
Ольга действовала автоматически, не вникая в суть, просто последовательно выполняя поручения.
Вечером, вернувшись домой, она обнаружила Игоря уже на месте.
Он сидел на кухне с чашкой кофе. — Привет, — поприветствовал муж. — Привет, — ответила Ольга.
Между ними воцарилась тишина.
Игорь вертел кружку в руках, а Ольга доставала из сумки документы. — Мама извинилась, — наконец произнёс он.
Ольга подняла глаза. — Правда? — Не совсем, — уточнил муж. — Она просто сказала, что не хотела тебя обидеть. — Не хотела, — повторила женщина. — Но обидела. — Оля, давай оставим эту тему, — предложил Игорь. — Маме тяжело принимать помощь, ей уже не молодо.
Давайте просто забудем.
Ольга покачала головой. — Забуду — нет.
И больше не стану помогать.
Игорь хотел возразить, но передумал.
Допив кофе, он поставил кружку в раковину и вышел из кухни.
Ольга осталась одна.
Она села за стол, положила руки на поверхность.
Глядя в пустоту, размышляла о том, как легко можно обесценить чужую доброту.
Как просто превратить поддержку в оскорбление, а благодарность — в претензию.
Последующие дни прошли без инцидентов.
Игорь старался не поднимать эту тему, а Ольга не напоминала о ней.
Работа, Нежин, тихие ужины при молчании.
Отношения не испортились резко, но что-то изменилось.
Возникла невидимая преграда, которую никто не хотел обсуждать.
В пятницу вечером Ольга разбирала вещи в шкафу, когда зазвонил телефон.
Номер был незнаком, однако голос — знакомый: Тамара, соседка с родительского двора.
Женщины виделись редко и переписывались ещё реже, поэтому звонок удивил. — Оля, привет, — начала Тамара. — Слушай, не хотела вмешиваться, но ты в курсе, что происходит?
Ольга села на край кровати. — В курсе чего? — Твоя свекровь… Она всем рассказывает, будто ты специально выставила её бедной.
Говорит, что перевела большую сумму, чтобы показать, что у тебя много денег, а у неё ничего нет.
Ольга нахмурилась.
Слова Тамары прозвучали как удар под дых, но реакции не последовало.
Лишь короткое молчание, затем: — Поняла.
Спасибо. — Оля, ты в порядке? — обеспокоилась Тамара. — Да, всё нормально.
Спасибо, что сказала.
Разговор завершился.
Ольга положила телефон на кровать и посмотрела в окно.
За стеклом сгущалась тьма, фонари уже зажглись.
Нина Петровна превратила помощь в сплетни.
Она не просто обиделась, а пошла дальше — стала рассказывать знакомым, какая невестка грубая и как она унижает пожилого человека своей щедростью.
Игорь вернулся домой около восьми.
Ольга встретила мужа в коридоре. — Твоя мать действительно так говорит? — спросила она без предисловий.
Игорь остановился, снял куртку. — О чём речь? — О том, что Нина Петровна рассказывает знакомым, будто я выставила её нищей.
Что я специально перевела десять тысяч, чтобы унизить её.
Муж замялся, повесил куртку на вешалку. — Наверное, ей неудобно… не принимай это близко к сердцу.
Ольга скрестила руки на груди. — Не принимать близко к сердцу?
Серьёзно?
Твоя мать превратила мою помощь в сплетни, а ты советуешь не обращать внимания? — Оля, ну что ты хочешь?
Чтобы я поехал к матери и устроил скандал? — Хочу, чтобы ты понял: это неправильно.
Я хотела помочь, а получила обвинения.
Игорь вздохнул и ушёл в комнату.
Ольга осталась стоять в коридоре.
Внутри что-то окончательно оборвалось.
Не злость и не обида — просто осознание.
Нина Петровна никогда не изменится.
Игорь никогда не станет на сторону жены.
А попытки сохранить мир будут всегда оборачиваться новыми претензиями.
Она прошла на кухню, налила воды и медленно выпила.
Решение пришло само собой, без долгих размышлений.
Больше никаких переводов.
Больше никакой помощи.
Если Нина Петровна нуждается в деньгах, пусть просит сына.
Ольга устала быть виноватой за то, что хотела сделать доброе дело.
На следующий день позвонила свекровь.
Голос звучал привычно — бодро, с лёгкой ноткой жалобы. — Оля, привет, доченька.
Как дела? — Нормально, — коротко ответила Ольга. — Слушай, я хотела спросить.
У меня закончился сахар, а в магазин идти далеко.
Можешь перевести немного?
Гривен триста хватит.
Ольга помолчала. — Разберусь, — спокойно сказала она и положила трубку.
Нина Петровна явно рассчитывала на другой ответ.
Через несколько минут пришло сообщение: «Оля, ты меня слышала?
Про сахар».
