Когда во время рабочего дня прозвучал телефонный звонок от жены, Михаил вздрогнул, и у него противно заныло в груди.
Он знал, что Ольга никогда без повода не звонит ему, поскольку знает, что у них на фирме посторонние разговоры на личные темы не приветствуются.
Михаилу пришлось встать и быстро выйти из кабинета. Закрывшись в кабинке туалета, он взял трубку и спросил шепотом:
-Оля, что случилось? Почему ты звонишь?
-Миша, у нас форс-мажор. Я прихожу с работы, а тут..,— ее голос прервался рыданиями.
-Оля, говори быстрее, что случилось? Ты знаешь, что я не могу говорить в рабочее время.
-Я пришла домой, а тут…,— она еще раз тяжело вздохнула или всхлипнула,— тут вообще нет наших вещей. Твоя мать приехала с грузовым такси, пока никого не было дома, и все наши вещи вывезла к себе. Оставила мне только записку на столе. Я ей позвонила, а она мне говорит, что выставила уже квартиру на Авито для сдачи, и у нее уже есть какие-то выгодные предложения. Что делать-то?
Голос Ольги звучал глухо, Михаил понял, что она почти в истерике, но не знал, что ей ответить в этом случае.
-Оля, я приду вечером, и мы поговорим. Я сейчас больше не могу здесь находиться. Извини. И прошу тебя— не психуй. Мы все решим,— он быстро отключился, успев только услышать протестующий крик супруги.
Мужчина вернулся на рабочее место, встретив неодобрительный взгляд начальника отдела, и попытался углубиться в работу, но ему не давали это сделать тяжелые мысли.
-Значит, мама все-таки выполнила свою угрозу. И что теперь делать? Нам придется жить с родителями. Оля будет страшно недовольна. Как бы до развода дело не дошло. Мы уже жили с родителями и ничего хорошего от этого не получилось. Мы так радовались с Ольгой, когда взяли ипотеку, мы столько копил на этот первый взнос. И что теперь? Опять все сначала? Кто виноват, что Ольгу сократили, и она долго не могла найти себе новую работу. А теперь устроилась продавщицей и получает всего-то тридцать тысяч.
Еле-еле Михаил дождался окончания рабочего дня, а выйдя из офиса, не сразу понять, куда же ему следует ехать.
-Оля сказала, что мама вывезла все наши вещи к себе, значит, нужно ехать к родителям. НО Оля находилась на нашей квартире, наверняка, она не торопится ехать к свекрам, значит, поеду туда и посмотрю, может быть, она еще там. Наверное, меня ждет, хочет поговорить без свидетелей. У родителей, конечно, толком не поговоришь на свободе. Господи, ну, почему это все со мной происходит?— он тяжело вздохнул и отправился на автобусную остановку.
Ольга действительно ждала его в их ипотечной квартире.
-Миша,— бросилась она к нему,— Миша, что же нам теперь делать? Я не хочу жить с твоими родителями! И почему это твоя мама сама распоряжается нами и нашей судьбой? Почему она так сделала? Она не имела на это никакого права! Давай скажем, что сами решим все свои проблемы и останемся тут. И потом мы же копили эти деньги сами, нам никто не помогал…
-Оля, подожди, не паникуй! Ты же знаешь, что сейчас не лучшее время.. . Все как-то сразу случилось. Наверное, правильно говорят, что беда не приходит одна. Видишь, и у нас проблемы и у родителей тоже проблемы. Мы ж должны и им как-то помочь. Они нам много помогали.
-Миша, но он родители и это естественно, что родители помогают детям. НО потом, когда они сразу же после того, как только мы взяли эту квартиру, предложили ее сдать, чтобы получить деньги за год, а нам продолжать жить с ними— это уже ни в какие ворота!— она даже задохнулась от возмущения,— Миша, ну сколько можно? Мы же взрослые люди. Мы с тобой уже пять лет женаты, но все не можем ребенка завести. Это же ненормально, что родители полностью тобой управляют.
Михаил растерянно смотрел в гневное лицо жены и лихорадочно придумывал аргументы, чтобы убедить ее.
-Оля, сядь, давай поговорим спокойно,— наконец предложил он, когда Ольга немного устала вываливать все свои претензии. Девушка послушно села и просительно заглянула в лицо мужу.
-Оля, наверное, мы поторопились с покупкой этой квартиры. Ведь, в конце концов, дети должны помогать родителям,— он приложил палец к губам жены, которая была готов уже опять закричать,— подожди, послушай меня. Мы копили деньги вместе, да это так. Мы мечтали купить эту квартиру. Все верно. НО тут случился форс-мажор— у сестры заболел ребенок, а папу понизили в должности. Это нормально, он пенсионер и уже не может работать , как в молодости. Тогда мама попросила не покупать квартиру, а одолжить деньги на операцию для племянника. ТЫ тогда сильно запротестовала, что квартира дешевая и очень хорошая, потом мы не купим подобную.
-Да, а что я была не права?— возмутилась Ольга,— мы копили, а теперь отдай…
-Оля, но это же моя родная сестра и мама, и Виталий— мой единственный племянник. Родные люди должны помогать друг другу. НО я пошел у тебя на поводу и мы потратили деньги. Правда, мама тогда предложила нам сдать эу квартиру, а самим продолжать жить с ними. Она даже пообещала помогать платить ипотеку, а деньги, полученные за сдачу, отдать на операцию.
-Слушай, твоя сестра родила себе сына от какого-то мужчины. Почему она не потребует от него денег на лечение. Она такая гордая, не хочет унижаться перед человеком, который ее бросил, а страдать должны мы Вернее, я. Я уже не могу жить с твоими родственниками. Мы там живем как сельди в бочке. И твоя мама постоянно меня учит. А твоя сестра только фырчит на меня. Он меня ненавидят, а я не могу жить в подобных условиях. Я устала,— теперь девушка тихо плакала, и у Михаила сердце разрывалось от жалости жене.
Сейчас он находился словно между двух огней: с одной стороны желание жить с любимой женщиной в отдельной квартире, деньги на покупку которой они копили вместе, а с другой стороны— его сыновий долг, желание помочь сестре, у которой тоже сердце разрывалось от скорби.
-И потом,— между тем продолжала Ольга,— квартиру-то хотели сдать на три года. НА целых три года!— она невольно повысила голос,— это мы бы жил с твоей мамой и сестрой еще три года Да я бы никогда это не выдержала. И я знаю, что они меня не любят и мечтают, чтобы ты развёлся. Они бы все делали для этого и мы бы с тобой точно развелись. А квартира бы досталась потом только тебе! Ведь твоя доля больше. У тебя работа постоянная, а меня уволили, теперь я получаю совсем мало. И я бы осталась на бобах. Я думаю, что это у них такой план. И вот— они добились чего хотели.
-Оля!— тут уже не выдержал Михаил,— вы вообще думаешь, что говоришь?! Ты обвиняешь мою маму в мошенничестве. Ты думаешь, что я пойду на такие подлости. И потом, Оля, я никогда не давал тебе повода сомневаться в своей любви!
В этот момент особенно громко прозвучал звонок телефона.
-Да? Мама, это ты?— раздраженно спросил Михаил.
-Сынок, я жду-жду, а вас, то есть тебя, все нет,— ласково заговорила Ираида Григорьевна,— уже давно ты должен быть дома. Где вы? Или тебе Оля не сказала, что я вас сама перевезла, уже не надеясь на твое здравомыслие. Ведь эта девушка вьет из тебя веревки. Ты постоянно идешь у нее на поводу. А ведь всегда ты был таким послушным и милым мальчиком. Женитьба явно не пошла тебе на пользу.
-Мама что за глупости ты говоришь,— резко перебил ее мужчина,— с чего вдруг ты со мной сюсюкаешь, как с младенцем? Каким еще милым мальчиком я был? Оля мне, конечно, все сказала, но я считаю, что ты не должна была так поступать. Ты должна была поговорить со мной.
-Михаил,— голос матери резко изменил окраску,— я тысячу раз говорила с вами обоими и с тобой одним! Я тебя просила, я тебя просто умоляла. НО ты ничего не предпринимал! Я просто уже не знала, что делать и начала действовать самостоятельно. Михаил, ты помнишь, что такое сыновий долг, долг перед матерью? Я верю, то помнишь и понимаешь, что родная кровь – это не просо так, красивые слова. Когда-нибудь и тебе понадобится помощь, и ты будешь ее искать у своих родных. И, в конце концов, жен у человека может быть много, а мать и сестра в единственном числе.
-Мама,— Михаил немного сбавил тон, он понимал, что в какой-то мере его мать права,— мама, я знаю и понимаю свой долг, — при этих словах он увидел, как лицо его жены передёрнулось, она губами повторила за ним слово «долг», и слезы с новой силой потекли из глаз,— но ты должна была принимать во внимание, что у меня с некоторых пор своя семья. И мы с Ольгой теперь должны действовать сообща.
-ДА никто ни в чем не ущемляет твою Ольгу,— проворчала мать,— мы, как только появится возможность, выселим квартирантов, и вы снова будете жить вместе. НО сейчас…,— тут уже и мать заплакала,— ты понимаешь, что сейчас стоит на карте жизнь твоего племянника?
-Мама,— не плачь,— я все понимаю, мы скоро приедем НЕ переживай,— мужчина быстро отключился, чтобы прервать этот тягостный разговор.
-Значит, мы все-таки будем жить с твоими родителями и сестрой, и я буду мучиться, а ты так ничего и не попытаешься сделать?— истерично крикнула Ольга.
-Оля, давай потом вернемся к этому разговору?— попросил ее Михаил умоляющим голосом,— давай не пороть горячку. Ты же понимаешь…
Ольга не дала ему закончить, она схватила свое пальто и выскочила за дверь с криком:
-Я ошиблась в тебе!
Михаил бросился вслед за ней, хотя совершенно не представлял себе, какие подобрать слова, чтобы договориться по-хорошему и прийти к какому-нибудь решению.
