Я уже не знаю, как её поддержать.
Иногда мне кажется, что она меня винит.»
«А ты хотел бы стать отцом?»
Всегда мечтал о детях.»
Тамара закрыла телефон дрожащими руками.,Значит, он все-таки возлагал на нее вину.
Выходит, что ее материнские переживания повреждали и его жизнь тоже.
Вечером между ними вспыхнула ссора.
Первый раз за весь период брака — громко, мучительно, с упреками. — Ты полагаешь, что мне легко? — кричал Алексей. — Ты думаешь, я не мечтаю о детях?
Но я выбрал именно тебя!
А ты стала какой-то тенью, бродишь, словно призрак! — А что мне делать?! — проговорила Тамара, сквозь слезы. — Как мне существовать с мыслью, что я бесплодна?
Что я не способна подарить тебе то, что может любая другая женщина? — Не каждая! — Алексей схватил ее за руки. — Тамара, мне нужна ты, а не просто абстрактная возможность иметь детей!
Но она уже не слушала.
Боль заслонила разум. — Иди к своей Ольге, — прошептала она. — Она молода, здорова.
Она родит тебе детей.
Алексей побледнел. — О чем ты говоришь? — Я видела ваши переписки.
Видела, как ты на нее смотришь.
Ты влюблен в нее, в ее беременность, в то будущее, которое она может подарить. — Тамара, прекрати… — Нет! — Она оттолкнула его. — Я не собираюсь удерживать тебя из жалости.
Алексей попытался объясниться, но она заперлась в спальне.
Утром он собрал вещи и ушел.
Правильно, — мысленно утверждала Тамара, глядя на пустую квартиру.
Зачем ему жена, которую он считает неполноценной?
Несколько дней подряд она почти не покидала дом.
Взяла больничный, лежала на диване и смотрела в потолок.
Подруги звонили, но она не брала трубку.
Мир казался унылым и бессмысленным.
Потом позвонила мама. — Тамарочка, у меня к тебе есть разговор, — прозвучал ее голос необычно серьезным тоном. — Ты помнишь Ирину Ковальчук, мою коллегу?
Она работает в детском доме.
Говорит, там есть мальчик… Ему восемь лет, и его никто не берет.
Тамара помолчала. — Мам, я не готова… — Просто подумай.
Он хороший ребенок, но непростой.
Родители отказались от него сразу после рождения — у сказали церебральный паралич.
Лёгкая форма, он ходит, говорит, но… Понимаешь, все хотят здоровых малышей. — Мама, причем тут я? — Практически она напомнила, что ты всю жизнь мечтала о ребенке.
А малыш мечтает о маме.
Тамара повесила трубку, но слова матери остались в сознании.
Вечером она нашла сайт этого детского дома, затем прочитала несколько статей о приеме детей с особенностями.
Я же ничего не понимаю в детях, — думала она.
Тем более в больных детях.
Это большая ответственность.
Но материнское сердце тянуло к чему-то, что она не могла объяснить словами.
Через неделю Тамара стояла у ворот детского дома.
Здание советской постройки выглядело уныло, но внутри царила обычная детская суматоха.
Директор, Галина Ивановна, была женщиной около шестидесяти с усталыми, но добрыми глазами. — Данил действительно особенный ребенок, — рассказывала она, ведя Тамару по коридору. — Очень умный и начитанный.
Но характер… Он не доверяет взрослым.
За восемь лет он пережил слишком много разочарований. — Что вы имеете в виду? — Его хотели забрать несколько семей.
Но узнав о диагнозе или столкнувшись с его поведением, возвращали обратно.
Данил теперь считает, что никому не нужен.
Они остановились у двери класса. — Там Данил, — сообщила Галина Ивановна. — Если хотите, поговорите с ним.
Тамара заглянула внутрь.
За партой сидел худощавый мальчик с темными волосами и читал толстую книгу.
Левая рука была слегка зажата, голова немного наклонена.
Но когда он поднял глаза, Тамара увидела такую взрослую печаль, что сердце ёкнуло. — Здравствуй, — сказала она, подойдя ближе. — Я Тамара.
Мальчик с оценивающим взглядом посмотрел на нее. — Вы новая воспитательница? — Нет.
Я… — Тамара замялась. — Я пришла познакомиться с тобой. — Зачем?
Прямой вопрос застал врасплох.
Данил внимательно посмотрел на нее, словно маленький взрослый. — Потому что мне рассказали о замечательном мальчике, который любит читать. — А-а, понятно. — Данил кивнул. — Вы хотите меня усыновить.
