— Ты не поверишь, кого я встретила вчера в торговом центре! — голос Ольги по телефону звучал взволнованно. — Твою маму с Еленой! Они выбирали мебель для новой квартиры!
— Какая квартира? — Анна оторвалась от учебников, которые углублённо читала перед завтрашним экзаменом. Усталость накатывала: ночная смена в кафе, всего четыре часа сна, и теперь сессия.
— Ты не в курсе? — удивилась подруга. — Твои родители купили Елене двушку в новостройке! Мама гордо рассказывала, что это подарок дочке на окончание школы!
Внутри у Анны что-то защемило. Она сжала телефон так крепко, что костяшки побелели.
— Ты, наверное, что-то не так поняла… — сказала она, пытаясь сохранить самообладание. — Родители бы мне точно сказали!
— Анна, они прямо консультировались с дизайнером! Мама хвасталась, что это будет лучшая квартира в районе! Говорила, что вы всей семьёй копили на неё!
Вся семья? Анна горько усмехнулась. Та самая семья, которая четыре года назад отправила её в университет с наставлением «пора взрослеть и самой о себе заботиться»?
Воспоминания нахлынули стремительно. Первый курс, когда каждая копейка имела значение. Ужасная комнатушка в общежитии для студентов из семьи. Ночные подработки официанткой, чтобы оплатить учебники. И бесконечные просьбы к родителям: «Мам, пап, нужна хоть немного денег на зимнюю куртку, старая совсем износилась…» — «Анна, у нас нет лишних средств. Найди подработку, ты уже взрослая».
А теперь выходит, что деньги были — просто не на неё.
После прощания с подругой Анна оставалась в оцепенении. Завтрашний экзамен потерял смысл. Она открыла ноутбук, проверила расписание автобусов в Каменец-Подольский. Билет на утро стоил почти половину имеющихся средств. Она нажала «купить» без раздумий.
Дом родителей встретил её привычным скрипом калитки. Было странно замечать, как сильно изменилось место за четыре года: новый забор, свежая краска на фасаде, блестящая крыша. «На это деньги нашлись», — подумала Анна, сжимая рюкзак с вещами для выходных.
Дверь открыл отец, Владимир Викторович. Его изумление быстро сменилось улыбкой:
— Анька! Как это ты сюда? У тебя же сессия!
— Привет, папа, — Анна вошла в дом, не отвечая на его объятия. — Нам нужно поговорить.
В гостиной на диване сидела Елена — младшая сестра, младшая школьница, любимица родителей. При виде Анны она оживилась.
— Анна! Я как раз собиралась тебе позвонить! У меня столько новостей…
— Знаю! — прервала её Анна. — Слышала про твою квартиру!
Елена замолчала, встречаясь взглядом с отцом.
— Мы хотели тебе всё объяснить… — начал Владимир Викторович. — Просто ждали подходящего момента.
— Подходящего момента? — рюкзак рухнул на пол. — Может, тогда, четыре года назад, когда я просила помочь с общежитием? Или в те дни, когда болела и не могла работать, а на лекарства денег не хватало?
— Анна, ты всегда была самостоятельной! — тихо сказал отец, хотя в голосе прозвучала нерешительность. — Мама и я решили, что тебе полезно самой строить свою жизнь.
— А Елене это не пригодится? — холодно посмотрела Анна на сестру. — Ей всё преподносят на готовом блюде?
Владимир Викторович тяжело вздохнул.
— Метод воспитания у нас разный. Ты всегда была сильной, а Елена — другая.
— Младшая, да? — с горечью усмехнулась Анна. — Ваша любимая принцесса, а я — просто рабочая лошадка.
— Не говори так! — наконец вмешалась Елена. — Родители просто хотят помочь мне с началом взрослой жизни.
— А я им не нужна помощь была? — повернувшись к сестре, спросила Анна. — Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти? Каких нервов и здоровья стоило совместить учёбу и работу?
В этот момент в дверях возникла Наталья Сергеевна — мать, с пакетами из строительного магазина.
— Кто это к нам заглянул? — радостно воскликнула она, глянув в гостиную. — Анна! Какой сюрприз!
Но, заметив выражение дочери, она замерла.
— Похоже, тут идёт семейный разговор, — осторожно поставила пакеты на пол. — Что случилось?
— Анна узнала о квартире! — ответил отец, потирая переносицу. — И теперь у нас непростая беседа!
— Ах, вот оно что! — сняв пальто, спокойно сказала мать. — Рано или поздно ты бы всё равно узнала. Просто мы планировали рассказать после сессии, чтобы не мешать тебе.
— Какая же у вас забота! — саркастично отметила Анна. — Или вы просто боялись, что я приду и испорчу вам всю радость?,Наталья Сергеевна с явным раздражением вздохнула и опустилась в кресло.
— Анна, хватит устраивать эти подростковые истерики! Ты уже взрослая женщина, и институт скоро закончишь!
— Именно! — громко возразила Анна. — Я получаю образование, которое сама оплачиваю, живу в общежитии за свой счёт, покупаю одежду и еду на заработанные мною деньги! И всё это время вы упорно говорили, что у вас нет возможности помочь!
Владимир Викторович взглядом обменялся с женой, будто они обсуждали молча, кто из них будет отвечать.
— Мы никогда не утверждали, что у нас совсем нет денег… — медленно произнёс отец. — Мы лишь хотели, чтобы ты научилась самостоятельности!
— А Елена не должна? — обратилась Анна к сестре, которая всё это время тихо сидела на диване. — Ей восемнадцать, она здорова, вполне могла бы работать и снимать комнату, как делала я!
— Елена — особенная! — вмешалась мать. — Она более… хрупкая! Ей нужна наша поддержка!
— А мне тогда не нужна была? — с яростью спросила Анна. — Когда я ночами не спала, работая на двух работах, чтобы оплатить обучение, почему вы не помогали?
— Но ты справилась! — спокойно сказала Наталья Сергеевна. — Посмотри на себя сейчас — сильная, независимая! Мы гордимся тобой!
Анна не могла поверить своим ушам. Они гордятся тем, что ей пришлось выживать в одиночестве? Что она падала от усталости? Что приходилось выбирать между ужином и проездом?
— Горько улыбается Анна. — Чем же именно вы гордитесь? — произнесла она. — Вы даже не ощущаете, насколько это несправедливо!
— Несправедливо? — нахмурился Владимир Викторович. — Мы никогда к тебе несправедливо не относились!
— Да неужели? — горько рассмеялась Анна. — Для нас с Еленой вы придумали разные правила! Мне — бороться за выживание, ей — полное обеспечение и квартира в подарок!
Наталья Сергеевна сжала губы.
— Мы — родители, и лучше знаем, что требуется нашим детям! Если решили так поддержать Елену, значит, так было нужно!
— А у меня что? Мне тоже требовалась помощь! — Анна с трудом подавляла ком в горле, но продолжала. — Я училась на отлично, подрабатывала, насколько могла, а всё равно голодала! И ни разу не услышала от вас предложения помочь! Даже когда вы видели, в каком я состоянии!
Елена наконец подняла голову и тихо произнесла.
— Анна, я квартиру не просила! Это родители решили!
— Я тебя ни в чём не виню, сестрёнка! — ответила Анна с горечью. — Ты всегда умела играть «младшую» роль! Виноваты они! — она кивнула на родителей. — Потому что именно они создали эту несправедливость!
— Мы не обязаны оправдываться за свои решения перед тобой! — резко заявил Владимир Викторович. — Это наши деньги, и мы распоряжаемся ими сами!
— Верно! — согласилась Анна. — И я самa решаю, хочу ли поддерживать отношения с теми, кто так со мной поступил!
Наталья Сергеевна, до этого сдержанная, внезапно встрепенулась.
— Ты что, угрожаешь нам? Собираешься отказаться от семьи из-за денег?
— Не из-за денег! — покачала головой Анна. — А из-за вас! Из-за двойных стандартов! Из-за того, что вы четыре года наблюдали, как я изнемогала, и не сделали ничего, чтобы хоть немного помочь!
— Мы воспитывали в тебе силу характера! — воскликнул отец, ударив кулаком по столу. — И оказались правы — ты стала сильной!
— Я стала сильной не благодаря вам, а вопреки! — холодно сказала Анна. — Интересно, что вы скажете, когда у Елены появится первая трудность? Будете ли вы и тогда решать за неё всё?
Наталья Сергеевна встала с кресла, её лицо исказилось от раздражения.
— Ты ничего не понимаешь в воспитании! У нас с отцом есть чёткое представление, как растить детей! С тобой мы пробовали подход, возможно, были уж слишком строги…
— Пробовали? — насмешливо усмехнулась Анна. — Значит, я была испытательным образцом, а Елена — уже результатом?
— Не искажай мои слова! — отрезала мать. — Мы заметили, что слишком ранняя самостоятельность приносит вред! Ты стала чёрствой и неблагодарной!
— За что быть благодарной? — покачала головой Анна. — За то, что вы оставили меня на произвол судьбы, а теперь хвастаетесь, что я справилась?
Елена внезапно поднялась и встала между сестрой и родителями.
— Анна, если тебе настолько нужны деньги, я могу отказаться от квартиры…
— Молчи, Елена! — резко прервала её мать. — Никто ничего не будет отменять! Ты ни в чём не виновата, что твоя сестра завистлива!,— Я не испытываю зависти! — твёрдо произнесла Анна. — Мне нужны объяснения! Почему по-разному относятся к детям?
Владимир Викторович, который до этого молчал с хмурым выражением лица, поднял глаза.
— Анна, ты всегда отличалась волей! Помнишь, как в пять лет сама собрала рюкзак и заявила, что пойдёшь учиться? В семь лет организовывала всё в школе без взрослых! В четырнадцать нашла подработку, чтобы купить компьютер! Мы с мамой видели в тебе прирождённого лидера! Люди такого склада становятся сильными через преодоление трудностей — это у тебя в крови!
— Но это не оправдывает вашего равнодушия! — резко ответила Анна. — Воспитать силу можно было иначе, а вы бросили меня без поддержки!
— А Елена всегда была мягкой, — продолжал отец, будто не замечая её слов. — Памятаешь, как в детстве она плакала из-за любого пустяка? Как боялась пойти в первый класс? Как без ночника не могла заснуть до десяти лет?
— И что? Это повод всю жизнь оберегать её, а меня вынуждать выживать самой?
— Да! — неожиданно громко произнёс Владимир Викторович. — Потому что выживают сильные! Мы хотели, чтобы хотя бы один из вас мог постоять за себя, когда нас не станет!
В комнате воцарилась тишина. Анна широко раскрытыми глазами всматривалась в отца, пытаясь понять его мотивы.
— Значит, всё дело в этом? — наконец сказала она. — Вы воспитываете меня, чтобы я стала опорой для Елены? Чтобы после вашего ухода содержала её?
Мать и отец быстро обменялись взглядами.
— Мы не так это выражали, — осторожно вставила Наталья Сергеевна. — Но разве не естественно, что сильная сестра поддержит слабую?
Внутри Анны что-то сломалось. Вот оно в чём весь их воспитательный замысел — сформировать семейную иерархию, где она должна стать опекуном избалованной сестры.
— Конечно, вы с мамой ей квартиру покупаете, а я всё сама должна делать: учиться, работать и ещё платить вам за проживание!
— Анна…
— И потом меня ещё заставляют содержать сестру? Замечательный план! — с горечью сказала она отцу.
— Ты неправильно понимаешь наши намерения! — нахмурился Владимир Викторович. — Мы просто хотели, чтобы ты выросла сильной!
— Я и выросла сильной! — ответила Анна. — Настолько, что не нуждаюсь в токсичной семье, где меня используют как инструмент для своих целей!
Она схватила рюкзак.
— Куда ты? — испуганно спросила Елена. — Мы же не закончили разговор!
— Мы уже всё обсудили! — спокойно сказала Анна, встречаясь взглядом с сестрой. — Желаю тебе счастья в новой квартире! Пользуйся родительской щедростью, пока она длится!
— Что ты имеешь в виду? — подошла ближе Наталья Сергеевна.
— То, что рано или поздно вы будете ждать, что я возьму Елену на себя, — усмехнулась Анна. — Но этого не случится! Я не стану частью вашего плана! Ни когда не была и не буду!
— Ты не имеешь права просто уходить! — встал поперёк пути отец. — Мы твои родители!
— Родители? — с горечью посмотрела на него Анна. — Родители так не поступают! Они не делят детей на привилегированных и тех, кто должен расплачиваться! Вы были взрослыми, которые жили со мной под одной крышей! А я ухожу из этого дома. Навсегда!
Обойдя отца, Анна направилась к выходу. За спиной слышала возмущённое бормотание матери и всхлипы Елены, но не оглянулась.
На пороге родительского дома она глубоко вдохнула свежий воздух. Впереди была неизвестность, но и освобождение от манипуляций и несправедливости — этого стоило больше любой квартиры.
Два года пролетели незаметно. Анна стояла у окна своей квартиры — маленькой, но уютной однокомнатной, приобретённой в ипотеку. Это была её собственная квартира, каждый квадратный метр которой был результатом её трудолюбия, бессонных ночей и настойчивости.
После разрыва с семьёй она ни разу не усомнилась в правильности решения. С отличием окончив университет, быстро устроилась на работу в крупную компанию, где ценили её труд и самостоятельность. За два года Анна выросла с рядового сотрудника до руководителя проектов, зарплата позволяла не только покрывать ипотеку, но и копить на будущее.
Иногда она получала от Елены короткие, неуверенные сообщения с попытками возобновить общение. Анна всегда отвечала сдержанно и лаконично — раны предательства были слишком глубокими, чтобы просто делать вид, что ничего не было.
Звонок в дверь прервал её размышления. Воскресное утро — странное время для визита, особенно если никого не ждёшь. Подойдя к глазку, Анна застыла: на пороге стояли родители.
Недолго подумав, она открыла дверь.
— Анна, дорогая… — неуверенно улыбнулась Наталья Сергеевна. За эти два года она постарела, глубокие тени легли под глазами.
— Здравствуй, дочка! — кивнул Владимир Викторович. Его былая уверенная осанка уступила место сутулости, а в волосах прибавилось седины.
— Откуда вы узнали адрес? — спросила Анна, не приглашая войти.
— Елена рассказала! — ответил отец. — Она выяснила через общих знакомых. Можно войти? Нам нужно поговорить!,Анна без слов отошла в сторону, пропуская родителей внутрь квартиры. Они внимательно осматривали интерьер, проявляя явное любопытство к обновлённому ремонту и стильной обстановке.
— У тебя очень… достойно! — заметила мать, присев на край дивана.
— Спасибо, — сдержанно ответила Анна. — Чем вызван ваш визит?
Родители переглянулись, словно взвешивая, кто первым затронет сложную тему.
— У нас возникли трудности… — наконец пробормотал Владимир Викторович. — Финансовые проблемы…
— Какие именно? — Анна скрестила руки на груди.
— Меня сократили, — продолжил отец. — Компания обанкротилась. А у нас кредиты…
— Кредиты на что?
— На ремонт и обустройство квартиры Елены, — вздохнула Наталья Сергеевна. — Мы вложили почти три миллиона гривен! Хотели обеспечить ей всё самое лучшее — итальянскую мебель, дизайнерские работы…
— И теперь вы не в силах выплачивать? — закончила Анна за неё. — Какое это отношение имеет ко мне?
— Мы подумали… — начал Владимир Викторович, но замолчал, подбирая слова.
— Мы в курсе, что у тебя хорошая работа, — вмешалась мать. — Ты всегда проявляла ответственность! Возможно, ты смогла бы временно помочь с платежами? Пока папа не устроится заново на работу?
Анна не могла поверить услышанному.
— Вы серьёзно? Вы отказывались помогать мне во время четырёх лет учёбы, заставляли справляться самой, а теперь приходите просить деньги на Еленину квартиру?
— Анна, мы же семья! — попыталась взять дочь за руку Наталья Сергеевна, но та отстранилась. — В семье всегда поддерживают друг друга.
— Странно, что вы об этом вспоминаете только когда вам нужны мои деньги! — парировала Анна. — А где была эта «семейная поддержка», когда я голодала в общежитии?
— Мы уже объясняли! — вздохнул отец. — Мы хотели, чтобы ты стала сильной!
— Так я и стала! — твёрдо ответила Анна. — Настолько, что могу сказать «нет» людям, желающим меня использовать!
— Анна! — воскликнула мать. — Мы твои родители! Как ты можешь так говорить?
— Очень просто, — встала Анна. — Я не собираюсь оплачивать Еленину квартиру! Ни копейки! Если нужны деньги — пусть она сама работает или распродаёт свою итальянскую мебель!
— Но она ещё обучается! — возмутился Владимир Викторович. — У неё нет времени на работу!
— У меня тоже не было времени, но я работала! — с усмешкой ответила Анна. — Я что, из другого теста?
— Ты не понимаешь! — покачала головой Наталья Сергеевна. — Елена мягче тебя!
— Тогда пусть закаляется! — решительно сказала Анна. — Знаете, я благодарна вам за то, что не помогали мне! Да, не удивляйтесь! Благодаря этому я научилась полагаться только на себя и никогда не стану зависеть от других! А вот Елена… Вы сделали ей медвежью услугу!
Она подошла к двери и распахнула её.
— Думаю, нам больше не о чем говорить! Передайте Елене, что я желаю ей найти работу и стать самостоятельной! Это закалит её характер! Это ваши слова, а не мои!
Владимир Викторович медленно поднялся с дивана, лицо пылало гневом.
— Ты пожалеешь об этом, Анна! Когда-нибудь и тебе понадобится наша помощь!
— Возможно, — спокойно ответила она. — Но точно не ваша!
После закрытия двери Анна вернулась к окну. Внизу родители медленно направлялись к машине — согбенные, постаревшие, лишённые былой высокомерия и уверенности. Она не испытывала ни радости, ни триумфа. Лишь спокойную уверенность в правильности своего решения.
Телефон завибрировал — сообщение от Елены: «Родители сказали, что ты отказалась помогать. Неужели ты настолько жестока?»
Анна усмехнулась и набрала ответ: «Не жестока, а справедлива. Продай квартиру, выплати кредит и начни жить самостоятельно. Поверь, это бесценный опыт. И возможно, когда ты почувствуешь цену деньгам и труду, мы сможем поговорить по-настоящему.»
Отправив сообщение, она отложила телефон и включила музыку. Её ожидал свободный воскресный день, который она намеревалась провести по своему усмотрению. Без чувства вины и обязательств перед теми, кто не заслужил её доверия. Просто свободная и сильная женщина в своём доме…
