Я набрала номер Тамары, но голос срывался уже на первых словах.
— Приезжайте, — твердо ответила Тамара. — Оба. У нас всегда найдется место для вас.
Я окинула взглядом квартиру — тесное пространство, где моя любовь и молодость обратились в тяжёлую обязанность. Там меня ценили лишь в той мере, в какой я была полезна его целям. Слова «семья» и «долг» превратились в синонимы рабства.
— Я не служанка, Алексей, — едва слышно произнесла я в пустоту, оставленную им. — И не твоя жертва.
Пока он «обеспечивал», я теряла себя. Но теперь — никогда больше. Я собрала вещи для себя и Ильи, взяла сына за руку и взглянула на спящую Нину Васильевну — женщину, которую тоже обманом сделали разменной монетой в грязной игре её сына.
— Прости меня, — тихо сказала я. — Но я спасаю своего ребёнка. И себя.
Я вышла, закрыв дверь за собой. Впереди лежал путь к Тамаре, к праву быть не инструментом, а человеком. Пусть сердце и было разбито, но руки крепко держали руку сына. Моя жизнь только начиналась.
