Ольга замерла, не дойдя до плиты.
– Ты права, – продолжила свекровь тихо. – Я рассказывала о себе. Родилась в деревне, мои родители были простыми людьми. Вся жизнь боялась, что кто-то обо мне узнает. Притворялась киевлянкой, придумывала разные истории. А вчера… вчера… ты такая успешная, воспитанная, со вкусом… я увидела в тебе то, чего у себя не было. Образованную, из хорошей семьи. И зависть взяла верх. Вот и вылилось всё наружу.
Ольга хранила молчание. Гнев ещё не исчез, но сердце начало смягчаться.
– Я признаю, что поступила неправильно, – сказала Тамара Ивановна. – И понимаю, что у тебя было право дать мне отпор. Пусть и таким способом.
Ольга не удержалась и улыбнулась:
– Спагетти действительно отлично вписались в вашу причёску.
Свекровь ответила улыбкой:
– Ирина потом звонила. Говорила, что я получила по заслугам. А Наталья добавила, что невестка у меня характерная. Правильная, сказала.
– Тамара Ивановна, – предложила Ольга, – давайте начнём всё сначала. Но с одним условием: никто никого не унижает. И домашние обязанности делим поровну.
– Согласна, – кивнула свекровь. – И ещё… может, ты научишь меня готовить настоящую болоньезе? Мои макароны по-флотски до твоих не дотягивают.
– С удовольствием, – ответила Ольга. – Только в следующий раз будьте осторожнее с выражениями. Из тарелки есть удобнее, чем из декольте.
Тамара Ивановна рассмеялась – впервые за долгое время искренне и тепло.
– Обещаю. Правда, признаюсь – плохо спала, всё думала, как отмыть волосы от соуса.
С того дня в доме воцарилась другая атмосфера. Тамара Ивановна перестала строить из себя королеву, а Ольга – покорную золушку. Они вместе готовили, убирались. Свекровь оказалась хорошей собеседницей, когда не играла роль коренной киевлянки.
А рецепт настоящей болоньезе стал семейной реликвией, хотя каждый раз, когда Ольга его готовила, Тамара Ивановна шутила:
– Только, пожалуйста, подавай в тарелке. На голову не нужно.
