Она даже не подняла глаз от тарелки с салатом, лениво перебирая вилкой листья.
Тамара застыла на месте, словно её облили холодной водой.
Взгляд помутнел, дыхание вдруг сбилось.
Она автоматически подтянула свитер, будто желая спрятать своё тело под тканью.
Но слова уже глубоко проникли в сердце, разрушая все её защитные барьеры. — Марина, хватит… — Иван оторвал взгляд от телефона, но при этом остался равнодушен.
Будто просил её замолчать не из-за неприятия, а лишь чтобы избежать ссоры. — Зачем ты так? — А что?
Я говорю правду, — Наталья пожала плечами и продолжила ковырять салат. — Раньше ты была такой красавицей.
А сейчас… даже смотреть больно.
Тамара сжала губы до предела, чтобы не дать голосу дрогнуть.
Она не собиралась плакать.
Ни за что не позволит Наталье испытать это удовольствие.
Ещё чего!
Она поднялась из-за стола, стараясь выглядеть уверенно, хотя ноги предательски подкашивались. — Я в ванную, — коротко сказала она и вышла из комнаты, чувствуя на себе взгляды мужа и свекрови.
Дверь ванной с глухим щелчком закрылась.
Тамара уставилась в зеркало, глядя на своё отражение.
Тусклый свет освещал её уставшее лицо с тёмными кругами под глазами и спутанными волосами.
Она провела рукой по животу, который так и не вернулся к прежним формам после родов. — Фигуру испортила… — прошептала она, ощущая, как слёзы наворачиваются на глаза.
В памяти всплыло, как раньше Наталья восхищалась ею. «Ну, Иван, молодец!
Какую красавицу нашёл!» Тогда она смеялась в ответ, сжимая ладонь Ивана.
А теперь… теперь Наталья смотрела на неё так, как будто она была чужой.
Чужой и ненужной. — Таня, ты скоро? — Иван постучал в дверь.
Голос его был спокойным, без лишних эмоций. — Да, сейчас, — ответила Тамара, торопливо смывая слёзы.
Она не собиралась жаловаться.
Это бесполезно.
Он ведь не поймёт.
Для него это всего лишь «мелочи».
Когда она вернулась в гостиную, Наталья, словно ничего не случилось, обсуждала с Иваном последние новости.
Улыбалась, смеялась.
Как будто всё было в порядке. — Таня, почему ты ничего не ешь? — Наталья бросила на неё быстрый взгляд. — Тебе, кстати, стоит пару килограммов сбросить, а то ещё больше растолстеешь.
Вилка едва не выскользнула из рук Тамары.
Ей хотелось бросить всё, выбежать из дома и никогда не возвращаться.
Но она сдержалась.
Улыбнулась так, как могла.
И тихо произнесла: — Спасибо за заботу, Наталья Васильевна.
Я уже наелась.
Она отвернулась, делая вид, что смотрит в окно, хотя на самом деле старалась скрыть слёзы.
Вечером, когда они вернулись домой, Тамара молчала.
Иван включил телевизор, как обычно, устроился на диване и увлечённо переключал каналы.
Тамара стояла в коридоре, задумчиво глядя на своё отражение в зеркале. «Фигуру испортила…» — снова прозвучали в её голове слова Натальи.
Она провела рукой по талии, которая давно уже не была такой стройной, как прежде. — Таня, чего ты там застыла? — крикнул Иван из комнаты. — Давай сюда, фильм отличный начался!
Она на мгновение замерла.
Хотелось крикнуть: «Почему ты не сказал ей ничего?
Почему сидел молча, когда она меня унижала?!» Хотелось, но… не вышло.
Она лишь вздохнула и подошла к нему, присела рядом на диван. — Ты почему такая грустная? — Иван наконец оторвался от экрана и посмотрел на неё. — Из-за Марины, что ли?
Да брось.
Она просто не подумала.
У неё язык без костей, ты же знаешь. — Просто не подумала? — Тамара подняла глаза, в которых мелькнула обида. — А ты?
Ты тоже не подумал? — Таня, ну что ты начинаешь? — Иван тяжело вздохнул, уже раздражаясь. — Я устал.
Давай не будем из мухи делать слона.
Ну, сказала и сказала.
Забудь. — Забудь… — Тамара горько усмехнулась. — Тебе легко говорить.
Это ведь не тебя назвали жирной и уродливой. — Ну всё, пошло-поехало… — Иван закатил глаза. — Может хватит истерить?
Внутри у неё всё сжалось. «Истерить…» Он даже не пытался понять.
Просто защищал свою мать, как всегда. — Знаешь что, Ваня? — Тамара встала, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я пошла спать.
Она развернулась и вышла из комнаты, оставив его одного перед телевизором.
В спальне легла на кровать, уставившись в потолок.
Мысли кружились вихрем в голове.
Слова Натальи жгли, словно раскалённые угли.
Но ещё сильнее жгло равнодушие Ивана.
Тамара закрыла глаза, пытаясь не дать слезам появиться.
Но они предательски скатились по щекам, оставляя мокрые следы на подушке.
Она долго лежала в темноте, слушая, как в соседней комнате Иван смеётся над шутками по телевизору.
Утро началось с крика Дениса.
Тамара открыла глаза и тяжело поднялась с кровати.
Голова гудела, глаза щипало от недосыпа.
Она заглянула в детскую.
Денис лежал в кроватке, размахивая пухлыми ручками и громко требовательно кричал. — Уже иду, мой хороший… — пробормотала она, нежно поднимая сына на руки.
Он мгновенно успокоился, уткнувшись носом в её шею.
Маленькое тёплое тело дрожало, как птенец.
Тамара крепче прижала его, чувствуя, как её сердце постепенно согревается.
Она покормила Дениса, переодела его, ласково разговаривая.
Сын тянулся к её лицу, тыкал пухлыми пальчиками в нос, а потом звонко рассмеялся.
