Я не уволился на следующий день.
Не покинул работу, не превратился в «успешного фрилансера».
Просто начал задумываться.
На складе перестал срываться из-за каждой мелочи.
Перестал упорно доказывать свою правоту во всём подряд.
Вместо этого стал выбирать, где стоит действительно бороться, а где проще просто сделать и забыть.
Через несколько месяцев я нашёл время обновить резюме.
Не с высокомерием, а спокойно.
Без «я лучший, возьмите меня».
Честно написал: опыт, навыки, чему научился на складе.
Что умею работать не только руками, но и головой.
В новую компанию меня приняли не сразу.
Но приняли.
Там тоже были дедлайны, форс-мажоры, работа по субботам.
Разница была в том, что теперь, когда мне говорили: «Дмитрий, нужно выйти, не хватает народа», – я сначала уточнял, насколько это срочно, а потом принимал решение.
Не криком, а через разговор.
И ещё одно: каждый раз, когда во мне поднималось старое знакомое «да пошли вы, я никому ничего не должен», перед глазами вставал бетонный пол склада, руки в трещинах и лицо Павла, равнодушно произносящего: «Не хотите – заявление на стол».
И внутри словно нажимался тормоз. – Подумай, – говорил я себе. – За что ты сейчас стоишь?
За уважение к себе или за упрямство?
Ты действительно борешься, или просто бьёшься лбом в стену, чтобы доказать, что у тебя есть лоб?
Иногда я всё же спорил.
Иногда отказывался, и это было правильно.
Но чаще учился находить обходные пути, договариваться, предлагать варианты.
Не молчать и не рычать, а говорить.
Спустя пару лет я снова встретил Игоря Анатольевича.
Мы пересеклись на какой-то конференции.
Он, выслушав, где я теперь, лишь усмехнулся: – Ну что, – сказал. – С характером подружился?
Я улыбнулся. – Скорее, научился держать его на поводке.
Иначе раньше он меня выгуливал.
Игорь Анатольевич рассмеялся: – Вот теперь из тебя толк будет.
Иногда люди гордятся своим тяжёлым характером, как заслугой.
Мол, я принципиальный, меня не сломать.
Но на самом деле, если характер всегда идёт впереди разума, он не защищает — он разрушает мосты.
Люди, работа, отношения — всё это можно потерять только потому, что внутри что-то кричит: «Я не уступлю!»
Я слишком поздно понял, что крепкая спина и упрямая шея — совсем не одно и то же.
