Сначала она перестала сама звонить, и я особо не тревожился.
Думал, что она просто восстанавливается, и сейчас ей не до разговоров.
Но спустя два с половиной месяца решил всё-таки набрать её.
Ремонт откладывать было уже нельзя, Наталья на нервах сидела.
И вот состоялся тот разговор.
Через час я попробовал позвонить снова.
Телефон был недоступен.
Отправил сообщение в мессенджере.
Прочитано.
Ответа не последовало.
На следующий день ситуация не изменилась.
Так продолжалось и через день.
В течение недели я пытался связаться.
А потом выяснилось, что она заблокировала меня во всех возможных приложениях.
В телефоне, в мессенджерах, в социальных сетях. – Наталья, – обратился я к жене, – здесь что-то не так. – Я же говорила, – ответила она. – Говорила, возьми расписку.
Но я не послушал.
Поехал к Оле домой.
Они с Виталием жили недалеко, в хрущёвке.
Забрался на третий этаж, позвонил в дверь.
Тишина.
Постучал.
Никого не было.
Соседка выглянула из соседней квартиры. – Вы к Кравцовым? – спросила. – Да. – Так они уже месяц как уехали.
Сказали, что переезжают в Одессу, муж там работу нашёл.
Очень быстро собрались, всего за неделю.
Мне показалось, будто земля уходит из-под ног.
Одесса.
Переезд.
Значит, она и не думала возвращаться.
Дома сел за компьютер.
Зашёл в соцсети через аккаунт дочери, ведь она меня в друзья не добавляла.
И обнаружил страницу Оли.
Она не закрыла профиль, просто меня заблокировала.
Фотографии.
Новая квартира.
Светлая, просторная, с ремонтом.
Оля на фоне моря.
Оля в ресторане.
Рядом улыбается Виталий.
Подписи: «Новая жизнь», «Одесса встретила солнцем», «Счастье есть».
Никакой операции.
Никакой опухоли.
Просто потребовались деньги на переезд и новую жизнь.
Мои деньги.
Распечатал фотографии.
Показал Наталье. – Вот, – сказал я, – вот куда ушли мои пять лет.
Жена молчала.
Только положила руку мне на плечо.
Позвонил Тамаре.
Ей восемьдесят два года, живёт одна в деревне, мы с Олей по очереди ей помогаем.
То есть помогали. – Мам, это Андрей. – Сынок, здравствуй.
У тебя голос какой-то странный.
Я всё рассказал.
Про долг, обман, переезд.
Тамара долго молчала. – Я поговорю с ней, – сказала наконец. – Мам, она меня заблокировала.
Везде. – Меня она не заблокирует.
Я для неё мать.
Через два дня мать перезвонила. – Поговорила с Олей. – И что?
– Обещала вернуть деньги обязательно.
Сейчас трудно, но долг помнит.
Просит дать ей время. – Время, – повторил я. – Она уже три месяца дала молчать.
А теперь просит ещё.
– Андрей, она всё же твоя сестра.
Родная кровь. – Родная кровь стоит триста тысяч, мам.
Я узнал это.
Не хотел так разговаривать с матерью.
Но обида была настолько сильна, что слова сами выходили.
Прошло ещё две недели.
