Давайте устроим, так сказать, настоящее семейное собрание.
Уверена, что нам предстоит много важных разговоров.
К примеру, о том, как разделить империю нашего общего мужа и отца.
Через неделю мы встретились в безликом конференц-зале дорогостоящего отеля.
Юрист, который представился господином Мельником, напоминал игрока в покер с лицом, лишённым эмоций, и глазами рептилии.
Он был уверен, что перед ним сидит убитая горем, истеричная вдова, которую можно легко запугать и урегулировать вопрос минимальными средствами.
Он глубоко ошибся.
По его приглашению прибыли и остальные.
Испанка Оксана с сыном-подростком.
Хрупкая японка Надежда с дочерью.
Француженка Ирина, приехавшая одна.
Турчанка Людмила с двумя сыновьями.
Между ними проскальзывала плохо скрываемая вражда.
Каждая была уверена, что именно она — главная любовь его жизни, а остальные — всего лишь неприятное недоразумение.
Я расположилась во главе стола.
Игорь сидел рядом, бледный, но твёрдый.
Перед собой я нарочно разложила восемь телефонов.
— Благодарю всех, что прибыли, — начала я.
Мельник попытался перебить меня, но я подняла руку.
— Господин Мельник, ваш клиент, мой покойный муж, был человеком необычным.
Он создал не просто бизнес-империю.
Он создал иллюзию для каждой из нас.
Я включила проектор.
На экране появились фотографии.
Алексей с Оксаной в Виннице.
Алексей с Надеждой в Ужгороде.
С Ириной в Дрогобыче.
С Людмилой в Трускавце.
И со мной, в этой самой квартире, где он был «уставшим от командировок» мужем.
Женщины ахнули.
Дети смотрели на экран с непониманием.
— Как видите, наш муж и отец был весьма… разносторонним, — продолжила я. — И очень предусмотрительным.
Он оставил трастовый фонд для своих… признанных детей.
А для нас с сыном — брачный контракт, по которому мы ничего не получаем.
Мельник закашлялся.
— Татьяна Петровна, я понимаю ваше горе, но это уже прошлое.
Завещание неоспоримо.
Предлагаю обсудить размер компенсации за сорок лет брака и не выносить сор из избы.
— Компенсацию? — улыбнулась я. — Нет, господин Мельник.
Мне нужна не компенсация.
Я требую справедливости.
Я вывела на экран следующий слайд.
Там была титульная страница из файла Алексея — «Проект „Бессмертие“».
— Мой муж был не просто лжецом.
Он был гениальным преступником.
Он создавал поддельные личности для открытия счетов и регистрации оффшорных компаний.
Его империя — карточный домик, построенный на налоговых махинациях в десятках стран.
Лицо Мельника застыло, словно из камня.
Женщины переглядывались, не до конца понимая, о чём идёт речь.
— Что вы хотите этим сказать? — проронил юрист.
— Я хочу сказать, что этот трастовый фонд, который вы представляете, наполнен грязными деньгами.
И как только я передам полный файл — я похлопала по маленькой флешке рядом с собой — в Интерпол и налоговые службы соответствующих стран, от фонда не останется и следа.
А все бенефициары и управляющие окажутся под пристальным вниманием.
В зале повисла гнетущая тишина.
Оксана яростно что-то прошептала по-испански.
Ирина побледнела.
Они начали осознавать серьёзность ситуации.
— Вы блефуете, — сказал Мельник, но в голосе уже не было прежней уверенности.
— Проверьте, — пожала я плечами. — У вас есть ровно двадцать четыре часа, чтобы подготовить для меня и моего сына новое соглашение.
Я не претендую на всю империю.
Мне не нужны чужие активы.
Я хочу получить то, что заслужила за сорок лет жизни, которую у меня отняли.
За жизнь моего сына, которого вы вычеркнули.
Пятьдесят процентов от всех реальных активов.
Чистыми.
Переведёнными на наши счета.
Взамен я отдам вам эту флешку и забуду обо всём, что было.
Я поднялась.
— В противном случае завтра утром этот «большой семейный альбом» станет достоянием общественности.
А вы, дамы, — я окинула оцепеневших женщин взглядом, — будете делить не миллионы, а долги и судебные издержки.
Выбирайте.
Я повернулась и направилась к выходу.
Игорь последовал за мной.
В его глазах я впервые увидела не жалость, а восхищение.
Мы не оборачивались.
Мы знали, что они согласятся.
Потому что монстр, построивший эту империю лжи, научил их всех бояться.
А я, его тень, его «прикрытие», переняла у него другое.
Не бояться ничего.
И наносить точный удар.
