— Что произошло? — спросила Тамара.
Она рассказала кратко, без лишних деталей.
Ирина молчала, выслушивая. — Оля, я всё понимаю… Но давай через месяц, хорошо? Сейчас действительно не могу…
— Как это «не можешь»? У тебя же брошь!
— Она у меня, но… сложно объяснить. Давай поговорим позже.
— Валя, операция нужна через две недели! Какой ещё месяц?!
— Оля, я не виновата… Потерпи немного…
Внутри Тамары начало закипать от злости. — Ты что, хочешь присвоить мою долю?!
— Откуда ты это взяла?!
— Потому что тянешь уже год! Мама умерла три года назад, а брошь всё ещё не продана! Зачем она тебе?!
— Тамара, не кричи! Я не обязана отчёты тебе давать!
— Обязана! Это и моя доля тоже! Половина денег — мои! И они нужны мне сейчас, понимаешь? Сейчас!
— Понимаю. Но не могу. Извини.
Ирина повесила трубку.
Тамара смотрела на экран телефона, не веря происходящему. Сестра, родная сестра, отказала в помощи в момент опасности для жизни.
Дни пролетели в смятении.
Тамара пыталась дозвониться до Ирины, но та не брала трубку.
Писала сообщения, на которые не было ответа.
Однажды муж Ирины ответил кратко: — Тамара Сергеевна, Валя сейчас не может говорить. Она перезвонит.
Но звонка так и не поступило.
Тамара металась по квартире, не зная, куда себя деть.
Время шло, операция была срочной, а денег не было.
Она обратилась в банк, но кредит не одобрили: маленькая зарплата, возраст, диагноз.
Попросила взаймы у коллег — кто-то дал тысячу, кто-то пять тысяч.
В итоге собралась сумма в двадцать тысяч.
Капля в море.
Ирина же оставалась молчаливой.
Это молчание казалось Тамаре предательством страшнее всего.
Ночами она не могла уснуть, размышляя: как так?
Мы же сёстры, одна мать нас родила.
Как можно быть настолько жадной и бессердечной?
Подруга с работы, Елена Викторовна, слушала её в учительской: — Оля, ты уверена, что это просто жадность? Может, у неё действительно есть какая-то причина?
— Какая причина?! Брошь лежит в сейфе уже три года! Что ей мешает её продать?!
— Не знаю… Может, стоит спросить спокойно?
— Я пыталась! Но она не берёт трубку!
Елена Викторовна вздохнула: — Слушай, сходи к юристу. Может, через суд можно что-то сделать?
Тамара задумалась.
Суд.
Да, через суд можно добиться своего.
Брошь — общее наследство, у неё есть право на свою долю.
Пусть суд заставит Ирину продать её и отдать деньги.
На следующий день она пришла к юристу.
Тот выслушал и кивнул: — Можно подать иск. Но процесс займёт минимум три месяца. У вас есть время?
— Нет, — прошептала Тамара.
— Тогда попробуйте ещё раз поговорить с сестрой. По-хорошему.
Тамара решилась на крайний шаг — поехать к Ирине домой.
Она взяла такси, добралась до центра, поднялась на их этаж.
Постучала в дверь.
Открыл муж Ирины, Владимир.
Увидев Тамару, он нахмурился: — Здравствуйте…
— Здравствуйте. Валя дома?
— Да, но она не хочет с вами разговаривать.
— Владимир, пожалуйста, мне правда нужно. Это вопрос жизни и смерти.
Он задумался, затем отступил в сторону: — Заходите.
Тамара вошла в квартиру.
Просторная, светлая, с дорогой мебелью.
Всё говорило о достатке и благополучии.
А она, Тамара, отчаянно нуждалась в деньгах на операцию.
Ирина сидела на диване в гостиной.
Увидев сестру, поднялась: — Зачем ты пришла?
— Валя, прошу тебя. Давай продадим брошь. Мне действительно нужны деньги.
— Я не могу.
— Почему?! Объясни!
Ирина отвернулась к окну: — Не могу, и всё.
— Ты присвоила её? Так скажи прямо!
— Я ничего не присваивала!
— Тогда в чём дело? Валя, я умираю, понимаешь?! Мне нужна операция!
Ирина повернулась.
Её лицо было бледным, глаза покраснели: — Думаешь, мне легко?! Думаешь, я не хочу помочь?!
— Тогда помоги! Продай брошь!
— Не могу!!!
Она почти кричала.
Владимир вышел из кухни: — Валя, успокойся…
— Не могу успокоиться! Она не понимает!
Тамара смотрела на сестру и вдруг поняла — что-то не так.
Ирина плакала.
