Тот самый момент, когда осознаешь: тебя не любят по-настоящему.
Тебя воспринимают как удобный, надежный, но абсолютно бездушный механизм.
А вечером зазвонил телефон — на другом конце была сестра Катя. — Тамара, послушай, мне срочно нужны пятьдесят тысяч, — с мольбой в голосе сказала она. — У меня творческий кризис, надо съездить на Лазурное, чтобы перевести дух.
Ты же знаешь, я не такая решительная, как ты.
Ты сильная, ты еще заработаешь, а я просто погибну в этой серой рутине!
Тамара выслушала эту жалобу и вдруг ясно увидела всех вокруг.
Владимира, свекровь, Катю.
Они словно пиявки приклеились к ней.
Поглощали её время, энергию, деньги.
И ни один человек за десять лет брака не спросил: «Тамара, ты сегодня поела?»
«Тамара, у тебя не болит спина?» Она поднялась, подошла к шкафу и взяла чемодан. — Что ты делаешь? — Владимир появился в дверном проеме, с удивлением наблюдая, как жена собирает вещи и документы в сумку. — Тамара, прекрати этот спектакль.
Завтра на работу, дети в школу… — Детей отведешь и заберешь сам.
Завтра и всегда, — Тамара застегнула молнию.
Руки больше не дрожали. — Я ухожу, Владимир. — Куда?
К кому? — Владимир рассмеялся. — Кому ты нужна в тридцать восемь с твоим вечным недовольством?
Через пару дней ты вернешься, потому что без этой семьи ты никто!
Ты сильна только благодаря нам!
Тамара остановилась у двери.
Взглянула на мужа — и впервые увидела его настоящим.
Небольшой, эгоистичный человек в растянутой майке. — Нет, Владимир, — сказала она. — Я сильная, потому что смогла выжить рядом с вами.
Но больше я этого делать не намерена.
Она вышла из квартиры, оставив позади крики свекрови о «неблагодарной невестке» и растерянное дыхание Владимира.
На улице все так же падала белая крупа.
Тамара дошла до той самой скамейки, где пролилось молоко.
Пятно уже замерзло, превратившись в некрасивую ледяную корку.
Она села в такси и указала адрес, который хранился в заметках телефона уже полгода.
Адрес маленькой квартиры-студии, которую она тайно сняла на свою премию, сама не понимая зачем.
Видимо, интуиция самосохранения сработала раньше разума.
Как только ключ повернулся в замке новой квартиры-студии, телефон взорвался сообщениями.
Но сообщение от Владимира вызвало у неё озноб.
Первая ночь в тишине оказалась странной.
Тамара сидела на узком диване в пустой студии, обнимая себя за плечи.
Стены пахли чужими духами и старыми обоями, но здесь не было главного — удушающего ощущения, что ты всем что-то должна.
Она только начала погружаться в тяжелый, безрадостный сон, когда телефон на тумбочке завибрировал.
Сын.
Павлику двенадцать — возраст колючий, как еж, но Тамара всегда верила в особую связь между ними. — Мам, ты где? — голос сына звучал не испуганно, а… зло. — Павлик, я уехала ненадолго.
Мне нужно побыть одной, отдохнуть.
Папа дома? — Папа на кухне, голову руками держит, — в голосе Павлика сквозили слезы, быстро сменяющиеся гневом. — Бабушка говорит, что ты нас бросила.
Что у тебя теперь кто-то есть, и тебе на нас плевать!
Мам, почему на ужин только холодные макароны?
Ты вообще о нас подумала?!
Тамара почувствовала, как внутри что-то лопнуло. — Павлик, в холодильнике полно еды.
Просто нужно разогреть… — Я не хочу разогревать!
Я хочу, чтобы ты была дома!
Ты эгоистка, таких матерей не бывает!
Ты просто предала нас ради своей свободы!
Короткие гудки прозвучали сильнее грома.
Тамара задохнулась от слова «эгоистка».
Это слово, вбитое в неё годами, теперь вырвалось из уст собственного ребенка.
За ним посыпались сообщения от старшей, семнадцатилетней Ирины.
Она не звонила — предпочитала бить текстом, метко и болезненно. «Мам, я все поняла.
Ты просто устала играть роль хорошей матери.
Бабушка права, ты всегда думала лишь о том, как выглядеть героиней.
А теперь, когда нам действительно нужна поддержка — у меня экзамены, у Павлика проблемы — ты просто исчезла.
Не звони мне больше.
Нам и без тебя будет «сильно».
Тамара смотрела в окно на ночной город.
Слёз не было.
Лишь чувство огромной, вселенской несправедливости.
Она вспомнила, как три года назад Ирина заболела ангиной перед Новым годом, и Тамара не спала четыре ночи, укладывая компрессы, пока Владимир храпел в соседней комнате, потому что у него «важная встреча завтра».
Вспомнила, как покупали Павлику самый дорогой конструктор, отказывая себе в новой куртке.
Она построила для них этот рай.
