— Он же всего лишь ребёнок! — воскликнула она, резко обернувшись и, охваченная бурей негодования, выскочила в коридор.
Входная дверь с грохотом закрылась, в серванте прозвенели рюмки, словно жалобно откликаясь на шум.
Алексей тяжело опустился на стул, скрыв лицо в ладонях. — Опять она начала своё, — пробормотал он приглушённо. — Мама звонила утром.
Плакала.
Говорит, что Ирина подняла ей давление и теперь требует, чтобы она с пенсии добавила денег на зимнюю резину.
А сама ходит в новом пуховике.
Тамара молчаливо поставила перед мужем тарелку с ужином.
Жаркое поднимало аромат лаврового листа и чеснока.
В доме царила чистота, но не стерильность — на диване лежал недочитанный детектив, на подоконнике мирно дремал рыжий кот, а на спинке стула висела рабочая куртка Алексея.
Это был настоящий дом, в котором жили, а не просто выставляли аккуратность. — Леша, — тихо обратилась Тамара, усаживаясь напротив. — Мы не будем брать этот ноутбук. — Не будем, — согласился он, поднимая вилку. — Я не глупый.
Просто… она ведь приволочет его к нам тридцать первого.
И Сашу, и младшую, Катю.
И разыграет спектакль.
Ты же её знаешь.
Она не перед нами стыдиться будет, а перед всей роднёй нас выставить.
Придёт тётя Ольга, сваты… — Пусть устраивает, — прищурилась Тамара.
В ней пробудилось то холодное упрямство, которое когда-то помогло им с Алексеем пережить девяностые, вырастить детей и возвести этот дом, кирпич за кирпичом. — У меня есть план.
Две последующие недели прошли в привычной декабрьской суете, но с ощутимым предчувствием надвигающейся бури.
Ирина не звонила, однако её присутствие ощущалось невидимо.
Через мать, Нину Сергеевну, доходили разные слухи. — Тамочка, — тихо произнесла в трубку свекровь, женщина скромная, запуганная напором собственной дочери, — Ирина всем говорит, что вы готовите сюрприз.
Что Леша пообещал.
Саша всем в классе растрепал, что у него будет «мощная машина».
Ох, к добру это не приведёт…
Может, хотя бы планшет ему какой? — Нина Сергеевна, не волнуйтесь, — успокаивала Тамара. — Сюрприз обязательно будет.
Тамара вечерами усаживалась за старинный письменный стол, просматривая бумаги.
Она вынула толстую тетрадь в дермантиновой обложке.
Это была не просто тетрадь — это была летопись их семейной «благотворительности».
Алексей всегда отмахивался: «Да ладно, свои же люди», а Тамара аккуратно записывала.
Не из корысти — из любви к порядку.
Она перелистывала страницы. 2018 год.
Ирине на погашение кредита — 30 000 грн. (Не возвращено). 2019 год.
Ирине на сборы Саши в школу — 15 000 грн. (Не возвращено). 2020 год.
Ремонт машины мужа Ирины (того второго, который сбежал через полгода) — запчасти приобрёл Алексей, 25 000 грн. (Не возвращено). 2022 год.
Похороны отца.
Ирина не дала ни копейки, сказала «денег нет», сама пришла в новой шубе.
Все расходы легли на плечи Алексея.
Тамара считала.
Суммы набирались в такую величину, что на них можно было приобрести не один игровой ноутбук, а подержанный автомобиль.
За три дня до Нового года Тамара отправилась в город.
Она не направилась в магазин электроники.
Сначала заглянула в копировальный центр, затем — в канцтовары, где приобрела красивую большую подарочную коробку с красным бантом.
Алексей, наблюдая за её подготовкой, лишь покачивал головой, но в его глазах искрились лукавство и задор.
Он устал быть кормильцем.
Он любил сестру, но та любовь, которая позволяет позволять себя использовать и притеснять, у него иссякла. 31 декабря.
Дом наполнился ароматом хвои, запечённого мяса и дорогих духов тёти Ольги, приехавшей из области.
Стол был накрыт в зале: хрусталь, крахмальные салфетки, старинные часы с боем.
