Всё началось с того семейного ужина, который оставил у меня яркие воспоминания.
Мы собрались за столом у моего деверя — я, мой муж Алексей, его мать Тамара Сергеевна и старший брат Алексеева, Сергей, вместе с женой Ириной.
С самого начала в воздухе витало напряжение, поскольку всем было ясно, зачем нас пригласили.
Ирина сервировала стол очень скромно, но при этом достаточно сытно.
На столе были картофель с котлетами, салат «Оливье», чай с печеньем.
Свекровь ела немного, но пристально следила за нами, явно настраиваясь на важный разговор. — Ну что ж, семья собрана, — произнесла она, отодвигая чашку с чаем. — Пришло время обсудить серьёзные темы.
Сейчас Сергею приходится очень непросто после травмы, он не может работать, а денег у него совсем нет.
Но мы — семья, и в трудные времена должны поддерживать друг друга.
Я украдкой посмотрела на Сергея.
Месяц назад он попал в ДТП и повредил шейные позвонки.
Операция прошла успешно, однако работать он пока не в состоянии — требуется длительная реабилитация.
Безусловно, ситуация сложная, и я искренне сочувствовала ему.
Однако я достаточно хорошо знала свекровь, чтобы понимать — она нас не собирала просто так. — Мама права, — быстро согласился Алексей. — Нужно помочь брату.
Он бы поступил с нами так же. — Конечно, поможем, — ответила я. — Важно понять, сколько именно нужно и кто сколько может внести.
Тамара Сергеевна устремила на меня проницательный взгляд.
Её острые серые глаза умели быть по-настоящему жёсткими. — Двести тысяч гривен на первое время, — твёрдо заявила она. — На лечение, лекарства и проживание, пока Сергей не восстановится.
Это минимум, который ему необходим.
Сумма оказалась весьма внушительной.
Я мысленно подсчитала семейный бюджет.
Мой муж недавно израсходовал все свои накопления на покупку новой машины — 2023 года выпуска.
Я была категорически против этого решения, утверждала, что старая машина ещё послужит, но Алексей настоял на своём. «Хочу ездить на достойном автомобиле», — сказал он тогда и не стал меня слушать.
В то же время на моём счету лежали двести пятьдесят тысяч гривен — моя личная «финансовая подушка», которую я собирала три года.
Эти средства — результат премий, подработок и строгой экономии. — У Алексея сейчас нет денег, он только что потратил их на машину, — продолжила свекровь, глядя на сына. — А у тебя, Оксана, есть сбережения.
Вот и помоги брату.
Я почувствовала прилив раздражения и покраснела.
Получается, что мои деньги — это общий семейный фонд взаимопомощи, а средства мужа — его личная собственность? — Простите, Тамара Сергеевна, но это мои личные накопления, — ответила я максимально спокойно. — Алексей потратил свои деньги на машину, хотя я просила не торопиться и подождать. — Какие личные? — возмутилась свекровь, и её голос стал резким, металлическим. — Мы же одна семья!
Все деньги должны быть общими.
Ты не имеешь права хранить сбережения при себе, когда твоему деверю нужна помощь!
Это же не посторонний человек, а мой сын, брат твоего мужа!
Сергей неловко ерзал на стуле, а Ирина опустила взгляд в тарелку.
Алексей молчал, явно не зная, какую сторону принять. — Тамара Сергеевна, — глубоко вздохнула я, — а как насчёт ваших сбережений?
Может, и вы поможете сыну?
Лицо свекрови изменилось, на нём появилось выражение праведного возмущения. — Какие у меня накопления! — воскликнула она с театральным жестом. — Я пенсионерка!
Мне самой хватает едва-едва!
У меня всего около пяти тысяч гривен, отложенных на самый худший случай!
Пять тысяч… Я едва сдержала улыбку.
Моя свекровь была настоящей экономкой — считала каждую копейку, знала все новости экономики наизусть, покупала продукты только по акциям, следила за курсом валют ежедневно.
Могла полчаса стоять в магазине, выбирая между йогуртом за 45 и за 47 гривен.
