Конверт лежал на столике у двери — белого цвета, с наклейкой лаборатории и штрихкодом.
Я заметила его, когда снимала ботинки.
Сначала не сразу разобралась.
Затем прочла имя сына, напечатанное мелким шрифтом в графе «пациент».
Пальцы сами потянулись к конверту.
Бумага тихо шуршала. «Для анализов».
Дата — через пять дней.
Из кухни доносился голос Тамары Сергеевны — она что-то рассказывала Алексею Петровичу, смеясь.
Обычный вечер.
Чайник свистел.
Я стояла босиком на холодном кафеле, не отрывая взгляда от конверта.
Постепенно в голове складывалось понимание: они записали Илью на ДНК-тест.
Без моего ведома.
За моей спиной.
Как им это позволено?
Ноги сами повели меня в кухню прежде, чем я успела сформулировать слова.
Тамара Сергеевна обернулась — улыбка не исчезла с её лица. — Что это? — Я бросила конверт на стол между чашками.
Алексей Петрович поднял глаза.
Наступила пауза.
Потом он вздохнул, будто я шумела из-за пустяка. — Мы хотели поговорить с тобой позже, — спокойно сказал он. — Не стоит сразу волноваться. — Вы записали моего ребёнка на тест.
Без моего разрешения.
Тамара Сергеевна подняла руки, словно пытаясь успокоить. — Доченька, мы просто переживаем.
Ты же понимаешь, сколько вопросов… Нам нужно было удостовериться.
Ради Ильи. — Ради Ильи? — Я почувствовала, как сжимаются кулаки. — Вы приняли решение за меня.
За него.
Как вы вообще… — Мы бабушка и дедушка, — прервал отец. — Нам положено знать правду.
Я смотрела на них — на их спокойные лица, на чашки с чаем, на фотографии внука, висевшие на стене за ними.
Всё казалось таким привычным.
Словно они обсуждали планы на выходные. — Вы уже договорились с лабораторией?
Алексей Петрович кивнул. — Дата назначена.
Всё оплачено.
Осталось только привести мальчика.
Я повернулась и вышла из кухни.
Руки дрожали.
В голове звучала одна мысль: нужно уезжать.
В детской пахло шампунем и стиральным порошком.
Кровать Ильи была аккуратно заправлена — он ещё в садике в Конотопе, заберу через час.
На стене висела наклейка с его именем, которую мы клеили вместе.
Игрушки лежали в корзине.
Всё находилось на своих местах.
Я открыла шкаф и взяла сумку.
Что я делаю?
Руки сами складывали вещи: футболки, штаны, носки.
Плюшевый заяц.
Книга со сказками.
Паспорт Ильи из ящика комода.
В кармане куртки нащупала бумагу — старое письмо от Тамары Сергеевны, написанное год назад, когда я отказалась обсуждать «вопросы об Алексею Петровиче».
Там была фраза: «Мы сделаем всё ради правды, даже если ты против».
Тогда я не придавала этому значения.
Теперь поняла: они были серьёзны.
Я села на край кровати и набрала номер Ольги. — Привет, — её голос звучал сонно. — Что случилось? — Можешь приехать?
Мне нужно уехать.
