Семейная жизнь Андрея и Киры не заладилась с самого начала.
Через год после свадьбы они хотели развестись, но вмешались родители с обеих сторон, отговорили. Убедили, что в браке у всех поначалу бывают проблемы. Потом все наладится.
Не наладилось. Взаимопонимания между супругами так и не случилось. Постоянное напряжение и взаимные упреки отравляли жизнь.
Ругались они каждый день. Перемирие наступало только ночью.
В итоге, у пары родилась дочь Лера.
Кира, наконец, обрела хоть какой-то смысл в браке. Она полностью посвятила себя ребенку, напрочь забыв про Андрея.
Ну, а тот, и без того не очень довольный семейной жизнью, стал выпивать.
Потихоньку, помаленьку. Чаще и больше.
Кира даже радовалась: пришел муж навеселе и спать. Не надо с ним разговаривать, кормить, терпеть…
Так они и жили.
Семь лет пролетели как один день.
После очередного крупного перемирия Кира родила сына Кирюшу.
На поведение Андрея появление наследника никак не повлияло. Он продолжал жить как хотел, особенно не напрягаясь и ни в чем себе не отказывая.
Кира справлялась с детьми в одиночку, еще и пьющего мужа на себе тащила. Благо, Лера подросла и уже во всю помогала матери.
О своей несчастной женской доле Кира больше не думала: некогда было. Считала, что как мать она состоялась, и этого вполне достаточно. Ее больше интересовало будущее детей, чем собственное настоящее.
Однако, увидеть Леру и Кирюшу взрослыми, Кире не довелось. Она умерла, когда дочери исполнилось восемнадцать, а сыну – десять.
Через три месяца после потери матери, дети потеряли и отца. Андрей просто ушел от них, сказав, что встретил женщину своей мечты.
Кирилл толком ничего не понял, а вот Лера все поняла и сделала правильный вывод: теперь она для Кирилла – и мать, и отец.
Бабушка по матери, единственная оставшаяся в живых к тому времени, предлагала помощь, но Лера, понимая, что для пожилого человека это слишком большая нагрузка, отказалась. Сказала, что справится сама.
И справилась. Причем наилучшим образом.
Кирилл окончил школу, отслужил в армии. Вернулся – пошел работать, поступил заочно в университет.
Лера всегда была для него авторитетом. Не мог он подвести сестру. Никак не мог.
Когда Лера вышла замуж, Кирилл уже прочно стоял на ногах и жил отдельно, снимая квартиру.
Когда сестра развелась (она в отличие от матери не стала цепляться за неудавшийся брак), – Кирилл вернулся домой.
Они снова были вместе. Единственное, что изменилось: в доме появилась маленькая дочь Леры – любимая племянница и крестная дочь Кирилла.
Он в девочке души не чаял. Стал поговаривать, что тоже хочет семью, ребенка.
И однажды предложил сестре:
– Лера, а давай квартиру разменяем? Вам с Аленкой двушку, мне – однокомнатную. Как только обзаведусь собственными метрами, женюсь!
– Да я не против, – ответила Лера, – только не можем мы эту квартиру разделить. Она – не наша.
– Как это? – удивился Кирилл.
– Эту квартиру нашему отцу подарили бабушка с дедушкой. Его дед был каким-то большим начальником. Вот и подсуетился. Так что прав у нас на нее никаких нет. Разве что после смерти нашего отца, и то надо уточнить, наследуется ли подаренное жилье.
– Так надо встретиться с ним, узнать, что да как.
– Я думала об этом. Только… Как я к нему поеду? Он же за эти годы ни разу о нас не вспомнил. Что я ему скажу?
– Не знаю, – погрустнел Кирилл, – я так точно не поеду. Честно говоря, я его даже не помню.
– Не переживай, мы что-нибудь придумаем, – успокоила брата Лера, – ты прав, пора с этим со всем разобраться.
Разбираться не пришлось.
Дней через десять Андрей сам заявился к детям, будто почувствовал, что о нем вспоминали. На самом деле все оказалось гораздо проще.
Отношения с женщиной своей мечты Андрей не оформил. Его вполне устраивало все, как есть. Двадцать лет устраивало.
А когда сожительница внезапно отправилась в мир иной, ее дети, которые все эти годы на дух не переносили Андрея, попросили его на выход.
Куда было ему податься? Правильно! В свою квартиру!
О том, что там живут уже взрослые дети, Андрей не думал. Угрызений совести не испытывал. Знал только одно: та квартира – моя! И я имею полное право там жить! Не скитаться же мне по съемным квартирам на старости лет?!
Увидев постаревшего отца, Лера растерялась. Предложила пройти.
Андрей вошел в дом как хозяин. Глаз не прятал, хотя внутренне готовился к битве.
Объявил, что отныне будет жить здесь, в своей квартире.
На голоса в прихожей из комнаты выбежала девочка лет трех.
– Знакомься, – спокойно сказала Лера, – это Алена – твоя внучка.
Андрей опешил от неожиданности. Только теперь он с удивлением понял, что его дети выросли.
Лера… Сколько ей? Около сорока… Значит, Кириллу, который смотрит на него с презрением – около тридцати…
Бежит времечко…
И эта девочка…
Она так похожа на Киру…
Андрей замер на какое-то время. Потом пришел в себя и твердо заявил:
– Еще раз повторяю: я буду жить здесь. А вы… думайте, где будете жить вы…
Повисла пауза.
Первой заговорила Лера:
– Вы собираетесь жить один? – она так и не смогла обратиться к Андрею на ты и назвать папой.
– Какая разница? – усмехнулся Андрей, еще не понимая куда клонит дочь.
– Ну, должен же кто-то о вас заботиться, готовить. Так, может, будем жить вместе? Мы же, все-таки не чужие.
Кирилл с недоумением посмотрел на сестру.
Андрей подумал, что слова Леры не лишены смысла, поэтому совсем другим тоном ответил:
– В принципе, я не против. Я вам больше скажу: если бы не детки моей почившей жены, я бы сюда не пришел.
– Вот и отлично, – бросила Лера, подмигнув брату, – вы в какой комнате хотите поселиться?
– В той, где окна выходят во двор.
– Прекрасно. Завтра же все там переставим, уберем лишнее. Сделаем, как вы захотите. А сегодня вы в зале переночуете. Хорошо?
– Договорились, – бросил довольный Андрей. Он не ожидал, что все будет так просто…
– Ты зачем это сделала? – шепотом спросил Кирилл, когда они с сестрой остались одни, – ты что, простила его?
– Нет. Но воевать с ним – бессмысленно. А так у нас есть хоть какой-то запас времени… Будем разбираться.
Разбираться особенно не пришлось.
Андрей неожиданно заболел.
Перебрал со спиртным и с инсультом попал в больницу.
Лера ухаживала за отцом как за ребенком. Через какое-то время Андрей стал на ноги. Начал более или менее разговаривать.
Первое, что он сказал Лере абсолютно внятно, было: «Позови нотариуса».
– Давай потом, папа, – пыталась возразить Лера, но Андрей настаивал. Сказал, что хочет оформить дарственную.
– Зачем, пап? – спросила Лера, – однако, поинтересовалась, – и кому ты собираешься дарить квартиру? Ведь у нас с Кириллом одинаковые права.
– Тебе, – коротко бросил Андрей, – уверен, ты брата не обидишь.
Нотариус пришел. Документ оформили. А на следующий день Андрею стало хуже. До больницы его не довезли.
Провожая отца в последний путь, Лера не могла избавиться от ощущения кем-то заранее продуманного плана.
Надо же было отцу в конце жизни вернуться к детям, о которых он напрочь забыл.
Надо было заболеть. Оказаться беспомощным в руках той самой дочери, от которой он когда-то отказался!
Надо было осознать, что дети его не бросили, несмотря ни на что: Кирилл всячески помогал сестре ухаживать за отцом.
И надо было сделать правильный вывод. Успеть сделать.
И позаботиться, наконец, единственный раз о будущем своих детей. И внучки, о существовании которой, горе-дедушка даже не знал.
Вот уж воистину: неисповедимы пути Господни…
