— А вот здесь малинка растет. Там кабачки, баклажаны, сюда теплицу под помидоры собираюсь поставить… — приговаривала мать, разгуливая по участку. Юля украдкой посматривала на мужа, который при виде дачного домика озадаченно хмыкал и сжимал-разжимал кулаки. Да Юля и сама видела, что «небольшой ремонтик сделать», как преподносила это мать, выльется в переделку половины дома. О чем и поспешила сообщить женщине, как только получилось остаться наедине.
— Мам, малинка-баклажаны – это все хорошо. Замечательно просто. Но ты вообще в курсе, что на вот это вот все уйдет не три копейки? Там работы на пару месяцев, и стройматериалов куча. Расходы немаленькие, даже если мы сами это все будем делать, не привлекая наемных рабочих.
— Доченька, ну а зачем их привлекать? Твой муж – мужик рукастый. Да и не для чужих же людей стараться придется. Сами же сказали, что хотите место, где можно будет отдыхать. Привести здесь все в порядок всяко дешевле выйдет, чем что-то покупать. Или вообще с нуля брать участок, разрабатывать его да дом ставить.
— Ты же знаешь, что меня участок этот не интересует. Сейчас все можно купить, причем нормального качества, а деньги у нас есть.
— Тебя – не интересует, а мне в радость землей заниматься. Ну а урожай, коль ты не претендуешь, Свете отдам. У нее трое детей, там всегда все съедают и не вредничают, не то что вы.
Юля передернулась. Сравнение с семьей сестры, зачастую проводимое матерью не в пользу старшей дочери, порой неимоверно бесило. Да, у Юли нет троих детей. Они и одного ребенка планируют только через два года, когда Стас на повышение пойдет. И что в этом плохого? Верней даже не так: что хорошего, чтобы нарожать троих при отсутствии четкого плана на дальнейшее существование? Сейчас Светина семья живет на подачки от родственников с обеих сторон. Да, у ее мужа есть пенсия по инвалидности, но это не те деньги, на которые можно растить троих. И квалификация у Светы, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Это ведь Юля, как проклятая, училась сначала в колледже, потом в университете, чтобы добиться потом нормальной работы с адекватной оплатой, а Света сразу после школы замуж выскочила – и вот. Зато мать довольна, что дочь род продолжила. А то, что этот «род» теперь ей до конца жизни кормить – так это, видимо, пустяки.
— Юль, ну сама подумай, зачем что-то покупать, когда вот стоит нормальная дача? Я к дому равнодушна так же, как и ты к участку, сама знаешь. Мне на автобусе домой пятнадцать минут, проезд все равно бесплатный, вот и не остаюсь, так как здесь даже телевизора нет.
Что правда, то правда. Если огород Юлина мама любила, то постоянную жизнь на природе переносить не могла даже в течение двух-трех дней. Неоднократно даже говорила, что хотела бы снести дом, а освободившееся место засадить чем-то полезным, чем терпеть на участке не нужную по большому счету домину.
— Что думаешь? – осторожно спросила она уже, когда супруги сели в машину. Мама с ними не поехала, сказав, что ей еще прополкой заниматься, поэтому обсудить ситуацию получилось наедине.
— Да что думаю? Брать надо, что дают, и не выделываться. Маму твою мы знаем, как и ее отношение к этому дому. Стоит, место только занимает. С учетом того, что спутникового ТВ и интернета там не будет еще неизвестно сколько – все так и останется навсегда. Твоя сестра тоже не дачница, насколько я помню.
— Света вообще на этот дом смотреть не хочет, как и слышать о нем, — подтвердила Юля. – Постоянно предлагала матери его продать и деньги разделить, чтобы маме не приходилось коммуналку платить.
— Тю, да какая там коммуналка…
— А вода для полива ее драгоценных баклажанчиков?
— Ну разве что это.
— Вот из-за них-то мама дачу и не продает. А домик ветшает. Если ты считаешь, что толк из этого выйдет, — осторожно начала Юля. Она понимала, что последнее слово в этом разговоре останется за мужчиной. Ведь возня с ремонтом крыши, заменой проводки и установкой нормальной мебели ляжет на его плечи. Юля-то так, свою лепту деньгами внесет, ну и пропылесосит после чужой работы. Да, тоже труд, но основную работу делать Стасу.
— Я все же считаю, что надо брать, пока предлагают. Завтра приятеля позову, залезем, посмотрим, что там с крышей.
И закипела работа. На протяжении трех месяцев после тяжелого дня в офисе Юля и Стас ехали на дачу. Благо, что не в Москве живут и обходилось без многокилометровых пробок. Все, как мама говорила – пятнадцать минут до участка. Но от этого было не сильно легче, так как работы оказался непочатый край.
Мама в этом участия не принимала. Денег у нее не было, как и желания горбатиться на благоустройство дома, которым не пользуется. Ну да об этом она сразу сообщила. Вот и приходилось супругам впахивать на ремонтной ниве за всю ремонтную бригаду. Юле доверили покраску стен и поклейку обоев, а еще – выбор всей необходимой мебели, согласование времени приезда замерщиков и грузчиков… Работы хватало.
Но и радовал результат. Через три месяца заметно посвежевший домик радовал глаз и был готов принимать посетителей. Самое трудное в этой части плана оказалось выбить на работах отпуска на одни даты, но Юля со Стасом справились и с этим. Нашли, с кем поменяться, чтобы впервые за несколько лет отношений провести отдых вместе.
— Знаешь, а ведь я в детстве никогда не любил вот эти вот поездки на дачу.
— Я тоже. Ты мою маму видел. Она любовь к огороду мне лет с восьми привить пыталась. Не вышло, но нервов мы друг другу изрядно попортили тогда.
— У моих огорода не было. Просто домик, участок с травой, которую косили, чтобы пройти можно было – и больше ничего. Зато каждый день гулянка. И постоянно куча незнакомых людей, которых даже запоминать не успеваешь.
— Ой, ну это тоже как-то не то. Давай попытаемся найти золотую середину? Чтобы без этих всех грядок, без кучи дружков, приятелей и малознакомой родни, но и отдохнуть да повеселиться за этот отпуск мы успели.
— Мясо для шашлыков взял, надувную лодку у приятеля одолжил, спиннинг прихватил. У меня, похоже, все с этим в порядке. А вот чем ты будешь заниматься, я представляю слабо.
— Лес же. Гулять. Может быть ягоды пособираю, но не в промышленных масштабах, как мама, а так, ради спортивного интереса и вкусного пирога на ужин, — Юля блаженно потянулась и посмотрела на Стаса, сосредоточенного на управлении машиной. – Я тебя люблю.
— И я тебя тоже.
На даче, однако, их ждал сюрприз, который подтверждал: не всем планам суждено сбываться. Стоило открыть дверь, как Юльку за ногу схватила младшая Светина дочь, Амина.
— Плиет! – радостно поздоровался ребенок, пачкая светлые джинсы липкими от сока руками.
— И вам здрасти, — удивленно произнесла Юля, глядя на большие клетчатые сумки, стоящие посреди прихожей.
— О, Юлька, привет, сколько лет, сколько зим. А мы вот с детьми и мужем отдохнуть решили, — в коридор вышла Света. На ходу вытирая грязные руки полотенцем, которое Юля три часа в местном ЦУМе выбирала.
— Отдохнуть. Ага. А почему на нашей даче? – принялась выяснять Юля.
— Она не ваша, а мамина, — отбрила Света. – Кстати, раз уж беспорядок развели, хотя бы мусор за собой вывезите. Только не сегодня, муж со старшим спят, устали с дороги.
Стас стиснул зубы так сильно, что на него было страшно смотреть. Юля бы и сама высказала сестре много хорошего, но устраивать скандал при маленьком ребенке показалось ей слишком уж неприличным. Какую бы дичь не вытворили ее мать и бабушка, Амина в происходящем не виновата. А доводить до слез криком и скандалом девочку, которая и так растет не в самых лучших условиях, было жалко.
— Мама, что происходит? – стоило супругам сесть в машину, как Юля набрала мать и поставила вызов на громкую связь.
— Ты о чем? – непонимающе произнесла женщина.
— Я о Свете. Мы вообще-то договорились, что на даче отдыхать будем мы! И ладно бы ты еще ее пустила потом, когда мы уедем, но ты как назло…
— Во-первых, дорогая, сбавь тон. Не надо на меня кричать, — одернул ее мамин голос. – Во-вторых, вы с мужем можете и в сентябре отдохнуть, и даже зимой отпуск взять и на даче отдохнуть, а у Светы дети, ей летом важнее — заявила мать. Им расти надо и на нормальном воздухе бывать, а не в каменных джунглях запертыми сидеть все лето.
— Что-то раньше я их на даче не видела.
— Раньше там жить нельзя было, и ты это знаешь. Юля, ну что ты, как маленькая? Возмущаешься, злишься… Надо делиться. Я с тобой дачей поделилась ведь, верно? Теперь ты со Светой поделись.
— Вот только я в твою дачу угрохала три месяца своей жизни и кучу денег, а своей любимице ты, как обычно, все на блюдечке преподносишь. Раз уж она тоже собирается отдыхать на даче и пользоваться всем тем, что мы накупили, пускай хотя бы половину стройматериалов оплатит. Честно же будет?
— Честно? У женщины с таким мужем и тремя детьми на руках деньги требовать – это честно по-твоему? Не ожидала я такого от своей дочери. Разве я так тебя воспитывала?
— Ой, ну что ты, нет! Ты меня воспитывала свою любимую Светочку целовать с тобой по очереди наперегонки, — рявкнула Юля. И только набрала воздуха, чтобы продолжить тираду, но мать уже положила трубку. Прошло пять минут, прежде чем от нее пришло сообщение:
«Чтобы завтра вывезли с дачи свое барахло. Сестре вещи сложить некуда. Научишься с матерью разговаривать – разрешу заехать отдохнуть в сентябре. Мама».
— Нет, ну это нормально вообще? – Юля едва не рыдала. Она знала об особом отношении матери по отношению к младшей, но раньше подобное никогда не било по ней так сильно. Все эти похвалы в Светин адрес не особо-то и цепляли, так как знала Юля, что она намного лучше сестры будет. То, что мать постоянно младшей дочери деньгами помогала – это вообще нормальным считалось, потому что у Юли хорошая работа и муж, а Свете вечно на самое необходимое не хватает. Да даже готова была Юля подсознательно к тому, что мама квартиру свою Свете оставит. – Что нам теперь делать?
— Ничего, — Стас нахмурился, крепче вцепившись в руль. – Завтра пойду, вывезу все наше барахло оттуда. Вот вообще все, чтобы точно было, куда вещи сложить. Ни диван мешать не будет, ни стол, ни новая электрическая плита с духовкой. Дальше что получится – верну в магазин, что не получится – толкнем за восемьдесят процентов стоимости через интернет. Технику точно сразу заберут, мебель, может, повисит пару месяцев, прежде чем покупатель найдется. Но часть денег мы вернем. И больше к твоей матери, уж извини, я не ногой. Хоть что там у нее случится – для меня ее больше нет.
Юля не могла сказать тех же слов. Родная мать, что бы там она не натворила. Но вот идею мужа оборвать все контакты и не оказывать больше никакой помощи приняла.
А вечером следующего дня в их квартиру постучалась полиция. С ними пришла заплаканная Юлина мать, обвинившая дочь и зятя в том, что они, такие вот плохие, украли у нее с дачи мебель, технику и все нужные вещи вплоть до постельного белья.
— Ничего мы не крали, — переглянулись супруги. – Вот сообщение от мамы, где она нам говорит забирать свое барахло. Вот запись разговора, где она подтверждает, что какое-то время там будем жить не мы, а другой человек. А зачем мы другому человеку свои вещи будем оставлять?
— Это мои вещи! – возмутилась пожилая женщина.
— Какие же твои, мам? Вот чеки из магазинов, все покупала либо я, либо Стас. Ты тут каким боком?
Полицейские, обнаружив, что состава преступления нет и в помине, ушли восвояси. А мать еще долго стояла под Юлиной дверью, барабаня в нее кулаками и проклиная дочь на все лады. Закончилось все только через полтора часа, когда кто-то из соседей пригрозил вызвать полицию. Юле и Стасу, впрочем, скандал женщины не помешал – наушники в доме водились, а уж в некоторых компьютерных играх шум от стрельбы такой, что любой скандал перекроет.
Связи с Юлиной матерью пара оборвала. Да и она сама не торопилась вновь налаживать контакт с родственниками, которых сама же обидела. Пока не позвонила однажды холодным зимним вечером с требованием.
— Юля, на улице гололед, а мне кое-что купить надо. Завтра после работы, как будешь домой ехать, зайди в магазин и купи…
— Света пусть купит, — огрызнулась Юля.
— Это ты что, до конца жизни моей будешь на мать обижаться? – не поверила та.
— Именно так, мама. И не обижаться, а ограничивать контакт с человеком, который не ставит мои желания в список своих приоритетов. Свету проси. Ты ее спонсируешь, любой ее каприз исполняешь, пусть и она тебе добром за добро платит. А меня оставь в покое.
— Вот такая, значит, у тебя любовь к матери.
— Такая же, как и у тебя к дочери, — симметрично ответила Юля и положила трубку.
Лучше уж оборвать связи с человеком, которому ты безразлична, чем раз за разом надеяться на проявления любви и порядочности, а потом снова получать привычный от ворот поворот. Она уж лучше без этого обойдется. Хватило с нее летних событий. Спасибо, больше не надо, урок усвоен…
В то утро Юля как раз заканчивала укладывать волосы, готовясь к важному совещанию, когда ее телефон разразился трелью. На экране высветилось «Мама». Юля на секунду замерла, но потом решительно ответила:
— Алло?
— Юленька, доченька! — голос матери звучал необычно взволнованно. — Ты не поверишь, что случилось!
— Дай угадаю, Света опять что-то натворила? — хмыкнула Юля, закатывая глаза.
— Откуда ты… — начала мать, но Юля ее перебила:
— Мам, давай ближе к делу. У меня совещание через полчаса.
— Ох, Юленька, твоя сестра совсем обнаглела! Представляешь, она…
Пока мать изливала душу, Юля мысленно прокручивала предстоящую презентацию. — И чего она хочет на этот раз? Денег? Чтобы я Свету приструнила?
— …и теперь мне негде жить! Юленька, солнышко, можно я у тебя поживу немного?
Юля чуть не выронила телефон. — Некислый поворот, — подумала она.
— Мам, а как же Света? Разве она тебя не приютит?
— Ох, доченька, она же выгнала меня! Говорит, что я ей всю жизнь испортила своей заботой. Представляешь?
— Да ты что? — ехидно протянула Юля. — Даже не представляю, как же она так могла — пробормотала Юля. В голове пронеслось: «Ирония судьбы, блин. Теперь мамочка на своей шкуре прочувствует, каково это — быть нежеланным гостем.
— Юленька, ну так что? Можно я приеду?
Юля глубоко вздохнула.
— Мам, помнишь, как ты меня летом отшила? Как сказала, что я могу и в зимой отдохнуть, а у Светы дети.
— Юля, но это же…
— Нет, мам. Теперь твоя очередь. Может, ты тоже сможешь где-нибудь в декабре приехать? А у меня, знаешь ли, карьера. Мне нужно сосредоточиться.
— Но я же твоя мать!
— А я твоя дочь. И что? Когда тебе было удобно, ты об этом забыла.
В трубке повисла тишина. Юля почти физически ощущала, как мать подбирает слова, чтобы надавить на жалость. Но не сегодня.
— Мам, извини, мне пора. Удачи с поисками жилья!
Юля нажала «отбой» и уставилась на свое отражение в зеркале. По щекам катились слезы, но на губах играла легкая улыбка.
— Что, съела? — прошептала она своему отражению. — Вот тебе и бумеранг кармы.
Стас, появившийся в дверях спальни, обеспокоенно спросил:
— Все в порядке?
Юля повернулась к мужу, вытирая слезы.
— Знаешь, кажется, я только что выросла окончательно. И знаешь что? Это чертовски приятно!
Стас обнял жену.
— Горжусь тобой. Ты все правильно сделала.
Юля кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. Она поняла, что верность и любовь нужно заслужить, а не требовать. И что иногда самый важный урок в жизни — это умение сказать «нет» тем, кто привык пользоваться твоей добротой.
— Ладно, хватит соплей, — Юля глубоко выдохнула и улыбнулась своему отражению. — У меня совещание. Пойду покажу этим акулам, кто тут босс!
Стас рассмеялся.
— Иди, моя железная леди. Порви их там!
Юля подмигнула мужу и, подхватив папку с документами, вышла из квартиры. Она чувствовала, что сегодня ей по плечу любые свершения. Ведь она наконец-то научилась ценить себя и не позволять другим пользоваться своей добротой. И это было самое важное достижение в ее жизни.
Также сейчас читают:
Tы же должна былa быть y poдuтeлей ещё два дня — Боязлuвo yточнuл y Meня Myж
