А Игорь… о, мой дорогой супруг истратил тридцать тысяч на внутриигровые покупки! — Откуда у тебя… — Игорь схватил бумаги. — У меня был доступ к семейному счёту.
Точнее, БЫЛ.
Я его закрыла час назад. — Ты не имеешь права! — завопила Нина Петровна. — Это общие деньги! — ЧЬИ ОБЩИЕ?
Я одна их зарабатываю!
А вы лишь тратите!
И знаете что?
Я устала быть дойной коровой для семьи ПАРАЗИТОВ! — Саша, прекрати! — Игорь попытался повысить голос. — Ты оскорбляешь моих родителей! — А они меня не ОСКОРБЛЯЮТ?
Когда твоя мать перед моими подругами заявила, что я «холодная карьеристка, неспособная создать уют»?
Или когда твой отец сказал моему начальнику, что я скоро уйду в декрет, хотя я тысячу раз говорила, что не планирую детей в ближайшие годы? — Каждая женщина должна родить! — вмешалась Нина Петровна. — Это природа! — Моя природа — проектировать здания, а не обслуживать вашего ИНФАНТИЛЬНОГО сына! — ХВАТИТ! — Игорь ударил кулаком по столу. — Саша, ты перегибаешь!
Думаешь, раз ты зарабатываешь деньги, то можешь всех унижать? — А вы думаете, что раз мы родственники, значит можно ЖИТЬ ЗА МОЙ СЧЁТ и ещё поучать меня жизни? — Тамара достала телефон. — Время пошло.
Пятьдесят пять минут. — Мы никуда не уйдём, — заявил Василий Иванович. — Это и наш дом тоже. — НЕТ, это МОЙ дом!
Который вы превратили в проходной двор!
Знаете, сколько раз я находила чужих людей в квартире?
Ваших друзей, знакомых, каких-то дальних родственников!
Все приходят «на чаёк», а уходят с моими книгами, дисками, даже украшения пропадали! — Никто ничего не брал! — возмутилась Ольга. — Да?
А куда делись серёжки, которые мне подарила мама? — Я думала, это бижутерия… — И ПРОДАЛА их своей подруге за три тысячи?
Да, я знаю!
Она сама призналась мне, когда узнала, что это белое золото с бриллиантами стоимостью двести тысяч!
Ольга побледнела. — Я… я не знала… — Конечно, не знала!
Ты вообще ничего НЕ ЗНАЕШЬ, кроме как тратить чужие деньги! — Игорь, сделай что-нибудь! — взмолилась Нина Петровна.
Игорь подошёл к Тамаре, попытался её обнять. — Солнышко, давай успокоимся.
Ты устала, нервничаешь.
Мы всё обсудим… — НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ! — Тамара оттолкнула его. — «Солнышко»!
Ты вспоминаешь, что я твоё «солнышко» только тогда, когда НУЖНЫ ДЕНЬГИ!
В остальное время я — «пила», «зануда», «трудоголик»! — Я так не говорил… — Говорил!
Вчера, по телефону со своим дружком Дмитрием!
Я всё слышала!
И про то, что «надоела со своими претензиями», и про то, что «скоро поставишь на место»! — Ты подслушивала? — Я живу в СВОЕЙ квартире!
Имею право слышать, что говорят в МОИХ стенах! — Знаешь что? — Игорь выпрямился. — Да, моя семья неидеальна.
Но это МОЯ семья!
А ты… ты просто эгоистка, которая думает лишь о карьере и деньгах! — Если бы я не думала о деньгах, вы бы все СДОХЛИ с голоду! — выпалила Тамара и тут же прикусила язык.
Наступила тишина.
Василий Иванович покраснел, Нина Петровна прижалась к сердцу, Ольга раскрыла рот от возмущения. — Вот как… — медленно произнёс Игорь. — Вот что ты о нас думаешь. — Да!
Именно это я и думаю! — Тамара уже не сдерживалась. — Вы ПРИСОСАЛИСЬ ко мне, как ПИЯВКИ!
Высасываете деньги, силы, время!
Я не могу пригласить друзей — Нина Петровна их критикует!
Не могу спокойно работать — Василий Иванович включает телевизор на всю громкость!
Не могу отдохнуть — Ольга устраивает вечеринки с подружками! — Мы уйдём, — вдруг заявил Игорь. — Но ты пожалеешь, Саша.
Очень пожалеешь. — Угрожаешь? — Констатирую факт.
Ты останешься одна.
Совершенно одна.
Со своей карьерой и деньгами. — Лучше одной, чем с ПАРАЗИТАМИ! — Пойдём, мама, — Игорь помог Нине Петровне подняться. — Собирайте вещи.
Мы уходим.
Следующие сорок минут прошли в молчании.
Родственники собирали вещи, демонстративно гремя чемоданами.
Тамара стояла у окна, наблюдая.
Когда они выходили, Нина Петровна остановилась у двери. — Запомни этот день, Тамара.
Ты выгнала семью.
Это к тебе вернётся. — Прощайте, Нина Петровна.
Игорь задержался последним. — Саша, у тебя ещё есть шанс всё исправить.
Извинись, и мы забудем… — ПРОВАЛИВАЙ!
Он ушёл, хлопнув дверью.
Тамара осталась одна в тишине квартиры.
Медленно прошлась по комнатам.
Везде были следы трёхлетнего пребывания «родственников».
Прожжённый диван — Василий Иванович курил, несмотря на запреты.
Испорченный паркет — Ольга ходила на шпильках.
Заляпанные стены на кухне — Нина Петровна готовила свои «фирменные» блюда, не заботясь о чистоте.
Тамара села на пол посреди гостиной и заплакала.
Не от жалости к себе, а от облегчения.
