Он лежал в кроватке, которую я приобрела вчера.
Спал спокойно. — А как он? — спросила я.
Алексей замялся. — У меня есть дочь.
Ольга, ей девять лет.
Воспитываю её один.
Жена погибла три года назад.
Он произнёс это ровным голосом, без эмоций.
Просто констатировал факт. — Ольга любит маленьких.
Если вы не против, я попрошу её присмотреть за вашей соседкой.
Я кивнула.
Не стала говорить, что понимаю.
Иногда молчание важнее слов. — Я веду для неё дневник, — поделился он, когда мы ехали по трассе в Чернигов. — Записываю каждый день.
Всё, что хочу сказать, но не могу.
Она прочитает, когда вырастет.
Или когда простит. — За что простит?
Он не ответил.
Только сильнее сжал руль.
Три часа пути.
Мы говорили обо всём и ни о чём.
Он рассказывал о работе, я — о компании.
О приложении для тайм-менеджмента. — Ирония, не правда ли? — заметила я. — Я учу людей управлять временем.
А собственное превратила в пустыню. — Может, теперь всё изменится, — сказал он.
Я посмотрела на него.
И вдруг поняла, что он имел в виду.
Адрес в Чернигове оказался пустой квартирой.
Соседи сообщили, что Елена съехала полгода назад.
Она была беременна.
Одна.
Мы возвращались молча.
Я смотрела в окно и думала о сестре.
О том, как она прожила эти двенадцать лет.
Одна, без семьи, без поддержки.
На полпути Алексей позвонил Людмиле Ивановне.
Включил громкую связь. — Всё хорошо, — сказала она. — Игорь спит.
А Ольга рисует. — Что именно? — Дом.
И людей внутри.
Четверых.
Алексей молчал.
Но я заметила, как дрогнули его пальцы на руле. — Она попросила передать тебе рисунок, — добавила Людмила. — Но только когда ты улыбнёшься.
Он отключился.
Долго смотрел на дорогу. — Она почти не разговаривает со мной после смерти матери, — тихо произнёс он. — Три года.
Я не знала, что ответить.
Но положила руку ему на плечо.
Просто чтобы он почувствовал — я рядом.
Телефон Алексея зазвонил снова через несколько минут.
Он ответил, выслушал.
Его лицо изменилось. — Нашли, — сказал он, отложив трубку. — Елена в больнице.
Во Львове.
В коме после ДТП.
Уже три недели.
Три недели.
Ровно с того дня, как у моей двери появился ребёнок. *** В больничном коридоре пахло хлоркой и отчаянием.
Я шла за врачом и ощущала, как сердце бешено колотится в груди.
Елена лежала на кровати, подключённая к аппаратам.
Худая, бледная.
Но живая.
Дышала.
Я не видела её двенадцать лет.
А сейчас смотрела и не могла отвести взгляд. — Авария произошла три недели назад, — сообщил врач. — Она была за рулём, одна.
Ребёнка в машине не было.
Значит, она успела.
Успела пристроить сына до страшного события.
Она не бросила его.
Она спасла.
И доверила мне.
В коридоре нас ждала женщина.
Невысокая, около сорока лет.
