У неё.
У Ольги. — Что вы предлагаете? — Давайте разберём всё подробнее, — Ольга придвинула ноутбук ближе к себе. — У меня есть час.
Потом — следующая встреча.
Ровно час.
Она выделила этот час.
Бывшей свекрови, которая выставила её из дома.
Которая разрушила её брак.
Которая… — Почему? — вырвалось у Натальи Павловны.
Ольга подняла глаза. — Почему — что именно? — Почему ты мне помогаешь?
После всего… Ольга замолчала.
Отложила ручку.
Отклонилась в кресле. — Знаете, Наталья Павловна… Три года назад вы причинили мне боль.
Очень сильную боль.
Я думала, что не переживу.
Что всё кончено.
Она снова замолкла.
За окном шумел город.
Внизу гудели машины. — Но потом я осознала одну вещь… Первый год был невероятно тяжёлым. Ольга работала официанткой.
Убирала квартиры.
Раздавала листовки на морозе.
Училась по вечерам — онлайн-курсы, бесплатные вебинары, всё, до чего могла дотянуться.
Она снимала комнату в коммуналке.
Соседи постоянно пили.
За стеной кричали дети.
По кухне бегали тараканы.
Но каждое утро Ольга вставала в шесть.
Делала зарядку.
Повторяла себе: «Ты справишься.
Ты сможешь.
Ты докажешь».
Кому докажешь?
Себе.
Только себе.
На втором году она устроилась помощником в небольшой благотворительный фонд.
Зарплата была скромная.
Но это был шанс.
Она бралась за любую работу.
Писала отчёты.
Организовывала мероприятия.
Общалась с людьми.
Училась у опытных коллег.
Её заметили.
Через полгода она стала координатором проекта.
Ещё через год — руководителем направления.
А затем… Её пригласили в этот фонд на должность директора.
Ей было тридцать два года.
И она сидела в кресле, о котором раньше могла лишь мечтать. — Я поняла, — Ольга взглянула Наталье Павловне прямо в глаза, — что вы дали мне свободу.
Странным способом.
Жестоким.
Но дали.
Наталья Павловна моргнула.
Что? — Если бы не тот вечер, — продолжила Ольга, — я бы так и осталась тенью вашего сына.
Домохозяйкой, которая боится сказать лишнее слово.
Женщиной без собственного лица.
Она улыбнулась.
Легко.
Почти благодарно. — Вы меня выгнали — и освободили.
Сами того не желая.
Наступила тишина.
Наталья Павловна открыла рот.
Закрыла.
Снова открыла. — Я не… я не думала… — Знаю, — кивнула Ольга. — Вы хотели защитить сына.
По-своему.
Неправильно — но всё же по-своему.
В дверь постучали.
Секретарь принесла кофе.
Разложила чашки.
Вышла.
Запах арабики наполнил комнату. — Кстати, — взяв чашку, сказала Ольга, — как у Игоря дела?
Наталья Павловна вздрогнула.
Вопрос оказался болезненнее, чем она ожидала. — Он… — она запнулась. — Он женился.
Год назад. — Я слышала. — Хорошая девушка.
Послушная.
Правильная… Ольга молча пила кофе. — Они… — Наталья Павловна вздохнула. — Они развелись.
Месяц назад. — Вот как. — Она ушла.
Сказала, что больше не может.
Что он… что он как ребёнок.
За ним нужно ухаживать, а не жить с ним.
Ольга поставила чашку.
Глянула в окно. — Жаль.
И это было искренне.
Без злорадства.
Без радости.
Просто — жаль.
Наталья Павловна покинула здание фонда спустя два часа.
Не через час, как планировалось.
Ольга отменила следующую встречу.
Они подробно разобрали проект.
Выявили слабые стороны.
Ольга дала контакты специалистов, которые смогут помочь.
Пообещала рассмотреть заявку в приоритетном режиме.
Наталья Павловна шла по улице и не могла понять, что испытывает.
Благодарность?
Стыд?
Растерянность?
Всё вместе.
И ещё что-то.
Что-то новое.
Она остановилась.
Достала телефон.
Открыла контакты. «Ольга» — номер всё ещё был сохранён.
Три года она не решалась его удалить.
Почему?
Она начала набирать сообщение.
Стерла.
Снова набрала.
Снова стерла.
Что написать? «Прости»?
Слишком поздно. «Спасибо»?
Слишком мало.
Телефон завибрировал.
Пришло сообщение от Ольги: «Наталья Павловна, забыла сказать.
В четверг у нас благотворительный вечер.
Приходите.
Там будут люди, которые могут помочь вашему проекту».
И смайлик.
Простой.
Улыбающийся.
Наталья Павловна смотрела на экран, чувствуя, как что-то внутри меняется.
Что-то рушится.
Или… строится заново?
Она не знала.
Но в четверг она придёт.
А вечером того же дня Ольге позвонил незнакомый номер. — Алло?
Тишина.
Потом — знакомый голос: — Ольга… это Игорь.
Нам нужно поговорить.
Она замерла с телефоном в руке.
Три года молчания.
И вот теперь… Ольга стояла у окна своего кабинета.
Телефон в руке.
Голос Игоря в динамике — такой знакомый и одновременно чужой. — Ольга, ты меня слышишь?
Слышу.
Конечно, слышу.
Три года я ждала этого звонка.
Представляла его тысячи раз.
Репетировала ответы.
Придумывала, что скажет.
А теперь — пустота. — Да, Игорь.
Слышу. — Нам нужно поговорить.
Встретиться.
Я… много понял за это время.
Мне нужно тебе кое-что сказать… — Что именно?
Пауза.
Шорох.
