Один звонок кардинально изменил жизнь Тамары, раскрывая тайны и обманы её брака.
Однако судьба приготовила неожиданный поворот — среди лабиринта предательства она сумеет найти дорогу к истинному счастью. — Он просил передать, что у него есть такая удобная милашка, как ты.
Только моложе.
И красивее.
Голос на другом конце провода с дребезжанием вдруг прозвучал необычайно громко.
Полутемная комната, освещённая лишь тусклым светом осеннего вечера, словно наполнилась эхом этих слов. — Кто это? — спросила Тамара, сильнее сжимая телефон.
На кухне варилось яблочное варенье, принесённое соседкой с дачи.
Запах корицы и карамелизующегося сахара наполнял квартиру, переплетаясь с ароматом увядающих цветов, стоявших в декоративной вазе из муранского стекла. — Неважно, — тихо усмехнулась женщина. — Просто знай: у нас с Владимиром есть ребёнок.
Дочке три года.
Он переезжает к нам.
Связь оборвалась так же внезапно, как и появилась.
Тамара медленно опустила руку с телефоном, застыв посреди гостиной.
За окном по влажному асфальту улицы Леси Украинки проносились бесшумные машины.
Мебель из массива дуба, приобретённая в шведском магазине прошлой весной, диван, обтянутый натуральной кожей цвета горького шоколада, журнальный столик с матовой стеклянной столешницей — всё это внезапно показалось ей чужим, ненастоящим, словно декорации в театре.
Глубокий вздох вырвался из груди.
Поворот ключа в замке нарушил тишину. — Малыш, я дома! — раздался знакомый голос из прихожей.
Владимир появился на пороге гостиной, высокий, с русыми волосами, собранными в небрежный хвост.
От него исходил запах дорогого парфюма и чего-то незнакомого, чуждого. — У тебя есть ребёнок? — прямо спросила Тамара.
Лицо мужа помрачнело.
Мышцы на щеках напряглись. — Кто тебе… — начал он, но остановился. — Я собирался всё рассказать. — Когда именно ты планировал это сделать?
После трёх лет брака?
Когда мы вчера обсуждали нашего будущего ребёнка? — каждое слово давалось с трудом.
Владимир опустился в кресло, провёл ладонью по лицу. — Это было давно, ещё до того, как мы познакомились, — тихо сказал он. — Случайная связь.
Я не знал о ребёнке. — Не лги хотя бы сейчас!
Мужчина вздрогнул от резкого тона. — Да, я встречался с ней.
Несколько раз, — признался он спустя паузу. — Мы работали над общим проектом.
Потом… всё закрутилось. — Всё закрутилось, — повторила Тамара эхом. — И сколько времени «всё крутилось»?
Тяжесть молчания заполнила пространство между ними.
Где-то на кухне сбежало варенье, запах горелого сахара просачивался в комнату. — Примерно год, — тихо ответил Владимир.
После этих слов последовала оглушающая тишина. — Сначала я просто не мог отказаться от общения с дочкой, когда узнал о ней, — продолжил он. — А потом… потом понял, что не могу без них обеих.
На кухне что-то громко упало.
Автоматическая кофемашина марки «Делонги», подарок Владимира на годовщину свадьбы, включилась по таймеру. — Значит, понял, — медленно произнесла Тамара, ощущая, как реальность рассыпается на части. — Что теперь?
Муж поднял на неё глаза.
В них читалось нечто похожее на сожаление, но не на раскаяние. — Я ухожу, Тамара.
Прости. *** Квартира в Коблево пустовала уже третий день.
Пыль тонким слоем оседала на мебели, а горшки с комнатными растениями начали засыхать.
Звонок мобильного телефона нарушил тишину.
Тамара нащупала аппарат на прикроватной тумбочке. — Тамара Викторовна? — прозвучал медицинский голос. — Ваши результаты готовы.
Тест положительный.
Вы беременны.
Мир на мгновение застыл.
Бледный свет из окна падал на смятые простыни и разбросанные повсюду вещи. — Вам необходимо прийти на первичную консультацию, — продолжила женщина на другом конце провода. — Желательно с мужем. — Мужа больше нет, — механически произнесла Тамара.
После завершения разговора она осталась сидеть неподвижно, вслушиваясь в тиканье настенных часов «Хермле», подаренных свекровью. «Правильные немецкие часы для правильной украинской семьи» — так она тогда сказала.
