Ни о деньгах, ни о прошлом он не сожалел.
Ведь он наблюдал, как Полина расцветала.
Как постепенно переставала вздрагивать от шумов.
Как сначала робко, а потом всё громче и звонче начинала смеяться.
Как изображала солнце, цветы, птиц.
Как впервые произнесла: «Папа, я тебя люблю».
В школе ей было трудно — она была новенькой, замкнутой, с прошлым, написанным в её глазах.
Но учительница, добрая женщина с тёплыми руками, взяла её под своё крыло.
Помогла освоиться.
Завести друзей. — Папа! — однажды вбежала Полина в квартиру, крича. — У меня теперь есть подруга! — Правда? — улыбнулся он. — Маша! Она пригласила меня на день рождения! — Отлично! — обнял Алексей. — Купим подарок. И платье. Всё, что захочешь.
Спустя год позвонил Денис. — Пап, можно встретиться? — Зачем? — спросил Алексей, не скрывая сомнений. — Хочу поговорить. Прошу. Они встретились в парке.
Осень.
Жёлтые листья кружились в воздухе.
Денис вырос, похудел, но в взгляде таилась глубокая тень. — Пап, — начал он, опуская глаза. — Прости меня. — За что? — За Полину. За то, что бил. Что унижал. Я был слеп. Мама говорила, что она нам чужая. Что из-за неё ты нас бросил. — Я вас не бросал, — тихо произнёс Алексей. — Я ушёл от жестокости. От лжи. — Теперь я понял, — кивнул Денис. — У мамы новый муж. Он… он тоже меня «воспитывает». Ремнём.
Алексей молчал.
Он слишком хорошо знал этот путь. — Я понял, каково было Полине, — продолжил сын. — Можно… можно её увидеть? — Спрошу у неё, — ответил отец.
Полина не сразу дала согласие.
Долго молчала, сжимая плюшевого зайца.
Потом кивнула. — Хорошо. Но если он снова ударит — я уйду.
Встреча состоялась в кафе.
Денис принес огромного плюшевого мишку — почти ростом с Полину. — Полина, — сказал он, дрожа. — Прости. Я был дураком. Глупым. Жестоким. — Ничего, — тихо ответила она. — Все бывают дураками. — Ты… ты правда моя сестра? — Правда. По папе. — Можно… можно мне тебя навещать? Иногда? Полина посмотрела на отца. Тот кивнул. — Можно, — сказала она. — Только если больше не будешь бить. — Никогда! — поклялся Денис. — Клянусь.
Сначала их встречи были редкими.
Со временем они участились.
Денис стал защищать Полину в школе, помогал с уроками, водил в кино.
А когда ему исполнилось восемнадцать, он пришёл к отцу. — Мам, я ухожу. — К этому предателю? — прошипела Наталья. — К отцу, — ответил он. — И к сестре. — Она тебе не сестра! — Сестра, — твёрдо сказал Денис. — Родная. А ты… ты просто злая женщина.
Наталья осталась одна.
Новый муж бросил её, выбрав молодуху.
Она перестала звонить.
Алексей перестал платить алименты — сын стал взрослым.
В той самой двушке на окраине было тесно, но светло.
Тёплый свет лампы, аромат чая, смех, разговоры.
По вечерам они собирались на кухне — трое, но семья. — Пап, — сказала однажды Полина, глядя в чашку. — Спасибо, что забрал меня. — Это тебе спасибо, — ответил он. — За что? — За то, что появилась. За то, что научила меня любить по-настоящему. Что показала, что важно в жизни. — А что важно? — спросил Алексей. — Любовь, — сказал он. — Не деньги, не статус, не дом. Любовь. И выбор — быть рядом с теми, кто нужен.
Денис кивнул. — Папа прав. Я понял это, когда мама выбрала нового мужа, а не меня. — Она просто несчастная, — сказала Полина. — А не злая. — Почему ты её защищаешь? После всего? — Потому что злость — это яд, — тихо объяснила она. — Она разрушает того, кто злится. А я не хочу быть разрушенной. Мама мне это говорила. Настоящая мама.
Алексей обнял дочь. — Умная у тебя была мама. — Была, — кивнула Полина. — Но у меня есть папа. И брат. Это тоже семья. — Настоящая семья, — добавил Денис, глядя на них.
И это была правда.
Не всегда кровь создаёт семью.
Иногда семья — это выбор.
Выбор любить.
Выбор прощать.
Выбор быть вместе — несмотря на боль, прошлое, несмотря ни на что.
Потому что семья — это не стены.
Это сердца, бьющиеся в унисон.
