— Ты снова не до конца помыла посуду! — голос Алексея раздался из кухни, словно выстрел.
Ольга вздрогнула.
Она только что вернулась с работы, даже сумку не успела поставить, а он уже нашёл повод придраться. — Я мыла, — спокойно ответила она, снимая пальто. — Просто сковорода почернела, её не оттереть. — Не оттереть? — Алексей громко фыркнул. — Значит, плохо мыла.
Ты хоть когда-нибудь доводишь дело до конца?
Он стоял у раковины — в футболке и домашних шортах, с недовольным выражением лица, будто перед ним не жена, а подчинённая. — Хватит кричать, — тихо сказала Ольга, — я устала.
День был адским. — А мне, по-твоему, легко? — он повысил голос. — Я с утра на ногах, начальник меня достал, а дома бардак и грязная посуда.
Нормальная жена сначала приведёт порядок, а потом отдыхает.
Ольга глубоко вдохнула, сдерживая раздражение. “Нормальная жена” — эта фраза звучала у него всё чаще. — Я помою посуду, — выдохнула она, проходя мимо. — Не потом, а сейчас, — упрямо повторил Алексей.
Она остановилась, повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. — Тебе, Алексей, не кажется, что ты слишком требователен?
Я не горничная.
Он усмехнулся, медленно вытирая руки полотенцем. — Да ладно тебе, Оля.
Просто я хочу, чтобы в доме был порядок.
Это не каприз.
Женщина отвечает за уют — это естественно. — А я зарабатываю не по-домашнему, да? — резко спросила она. — Или мой вклад в ипотеку не считается? — Да причём тут деньги! — раздражённо махнул он рукой. — Просто в каждой семье должны быть свои роли.
Муж — добытчик, жена — хранительница очага.
Ты же знала, за кого выходишь.
Ольга горько улыбнулась.
Знала.
Только не ожидала, что “добытчик” будет добывать не деньги, а повод для ссоры.
Год назад всё было иначе.
Тогда они жили в съёмной квартире, экономили буквально на каждом походе в магазин.
Алексей был внимательным, даже мягким.
Ольга помнила, как он приносил ей кофе в постель и говорил: — Потерпи немного, купим свою квартиру — и всё наладится.
И купили.
Правда, именно она оформила ипотеку на себя, платила большую часть.
И теперь этот факт висел в воздухе, словно камень — не на шее, но постоянно мешал дышать.
Сначала всё шло хорошо.
Но после переезда Алексей будто изменился.
Начал утверждать, что “всё слишком по её правилам”.
Сначала мелочи — какие шторы повесить, какую посуду купить, а потом полезли требования глубже: что надевать, когда приходить с работы, с кем общаться.
Вечером, когда она всё же вымыла сковороду и закончила с ужином, он расположился на диване с ноутбуком.
Телевизор тихо бормотал. — Кстати, завтра мама придёт, — сказал он как ни в чём не бывало. — Снова? — Ольга обернулась. — Мы ведь виделись позавчера. — И что? — он пожал плечами. — Мама хочет помочь. — Помочь чем? — Ольга невольно усмехнулась. — Проверить, правильно ли я пыль вытираю? — Не начинай, — Алексей раздражённо закрыл крышку ноутбука. — Она старается, а ты её постоянно воспринимаешь в штыки. — Потому что она приходит без звонка и ведёт себя как хозяйка! — А ты думаешь, она должна спрашивать разрешение, чтобы к сыну зайти? — в голосе прозвучала сталь.
Ольга почувствовала сжатие в груди. — К сыну — пожалуйста.
Но не ко мне домой. — Это наш дом, — подчеркнул он. — Или ты опять хочешь напомнить, чья фамилия в документах?
Ольга замолчала.
Тема квартиры всегда заканчивалась ссорой.
На следующий день, едва она вернулась с работы, услышала знакомый голос из кухни: — Оляночка, добрый вечер!
Как день прошёл?
Тамара Ивановна стояла у плиты, мешала суп и смотрела на неё тем самым взглядом, от которого у Ольги по коже пробегали холодные, липкие мурашки. — Спасибо, всё нормально, — натянуто улыбнулась Ольга, поставила сумку. — Вы, как я вижу, уже здесь. — Конечно.
Нужно же Алексею помочь.
У него завал на работе, а тут — беспорядок, — сказала свекровь, не оборачиваясь. — Я немного прибрала. — У нас был порядок, — сухо ответила Ольга. — Ну, порядок — понятие растяжимое, — пропела Тамара Ивановна. — Я просто привыкла, чтобы всё блестело.
Женщина должна радовать глаз мужа.
Ольга опёрлась на дверной косяк. — Тамара Ивановна, я понимаю, вы хотите как лучше, но всё-таки я хозяйка здесь.
Свекровь обернулась и посмотрела на неё долгим, оценивающим взглядом. — Знаешь, милая, хозяйка — это не та, у кого есть документы, а та, кто умеет держать дом в порядке.
В этот момент из комнаты вышел Алексей. — Что случилось? — спросил он, притворяясь, что не слышал.
— Ничего, сынок, — спокойно ответила мать. — Просто обсуждали, как правильно распределить обязанности. — Ага, — хмыкнула Ольга, — то есть как правильно мной командовать. — Не начинай, — устало бросил Алексей. — Мама права, надо же как-то организоваться. — Организоваться? — Ольга сделала шаг вперёд. — Или подстроиться под вашу “иерархию”?
Тамара Ивановна фыркнула. — Молодые нынче все какие-то… гордые.
Думают, если деньги зарабатывают, то могут спорить с мужем.
А в семье должно быть одно мнение — мужское. — Ладно, хватит, — резко оборвала Ольга. — Я не собираюсь слушать лекции.
Она взяла чашку, налила чай, руки дрожали.
Алексей и мать переглянулись. — Видишь, сынок, — тихо сказала Тамара Ивановна. — Не уважает. — Да что ты, мама, — вздохнул он. — Она просто устала.
Ольга резко поставила чашку на стол, чай пролился через край. — Не надо говорить за меня, Алексей.
Я могу ответить сама. — И отвечаешь ты, кстати, всё чаще, — язвительно заметил он. — Может, пора научиться сдержанности? — Может, тебе стоит научиться уважению?
Наступила тишина.
Даже телевизор будто замолчал.
Ночью Ольга долго ворочалась без сна.
