— Прошу вас уйти.
— Вот так, да? — она вскочила, хватая сумочку. — Сергей, ты слышишь это?
Твоя жена выгоняет твою мать из дома!
— Оля, зачем ты так? — голос мужа прозвучал уставшим. — Мама старается ради нашего блага.
— Для всех, только не для меня.
После того, как они ушли, я долго сидела на кухне, уставившись в одну точку.
Затем я взяла телефон и набрала подругу Ирину. — Слушай, а ты действительно знаешь хороших строителей?
Тех, кто занимается установкой заборов?
Спустя неделю я стояла на своём участке и наблюдала, как команда мужчин в спецовках монтирует двухметровый забор из профнастила.
Мой участок располагался в деревне Сосница, примерно в часе езды от города.
Бабушка оставила мне его десять лет назад, и за все эти годы я приезжала сюда редко — не было ни времени, ни желания.
Но сейчас, стоя среди старых яблонь и глядя на покосившуюся баню, построенную дедушкой своими руками, я вдруг ощутила, что это моё место.
— Заказали крепкий забор, — одобрительно заметил прораб Виктор Петрович, мужчина около пятидесяти с загорелым лицом. — С таким не каждый справится.
Ворота на замке будут надёжно держаться?
— А калитку с замком тоже сделаете? — Конечно.
Только ключи не теряйте, — усмехнулся он.
Я обошла участок по периметру.
Шесть соток, но очень уютных.
Малинник, яблони, небольшой старенький дом с печкой, баня.
Раньше здесь был огород, но за годы заброшенности его затянула трава.
— Хорошее у вас место, — Виктор Петрович закурил, осматривая окрестности. — Тихо.
Соседи далеко не лезут.
Рядом лес.
На вашем месте я бы почаще сюда приезжал.
— Обязательно буду, — пообещала я.
Вечером я вернулась домой поздно.
Сергей сидел перед телевизором с угрюмым выражением лица.
— Где была? — не отрываясь от экрана, спросил он.
— На даче.
Он наконец повернулся ко мне.
— Зачем?
— Забор поставила.
Крепкий, с замком.
Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга.
— О чём вообще речь? — наконец пробормотал он. — Зачем тебе забор?
— Чтобы никто без разрешения не заходил.
Чтобы не продавать.
Чтобы это было моё.
— Оля, перестань глупости нести.
Игорь в отчаянии.
Коллекторы звонят.
Маме плохо от всего этого.
— А мне хорошо? — я сняла куртку и направилась на кухню. — Мне нравится, когда вы втроём решаете судьбу моего имущества за моей спиной?
Он последовал за мной.
— Это не имущество, а развалюха!
Ты туда годами не ездила!
— Ездила.
Вот сегодня, например, съездила.
И на следующей неделе поеду.
И вообще, возможно, перееду туда жить.
Его лицо вытянулось.
— Ты шутишь?
— Нет.
В последующие несколько дней мы с Сергеем почти не разговаривали.
Он уходил на работу молча, возвращался молча, ужинал молча.
Я не пыталась наладить контакт — если честно, мне нравилась эта тишина.
