Я вернулась в свою комнату.
Устроилась у окна.
За стеклом продолжал падать снег.
Тишина.
Покой.
Когда границы становятся важнее мира, прошёл месяц.
Андрей больше не появлялся.
Светлана звонила лишь раз в неделю — коротко, формально.
Диана присылала сообщения: «Баб, как дела?»
Я отвечала: «Хорошо, солнышко».
Карта в коробке лежала нетронутой.
Двадцать восемь тысяч каждый месяц.
Накопительный счёт тоже оставался на месте.
Миллион.
Тихий, ненужный никому миллион.
В январе в магазине встретила старую знакомую.
Марина.
Мы вместе работали в Кривом Роге.
За чашкой кофе в соседнем кафе разговорились. — Слышала.
У тебя с зятем конфликт? — спросила она. — Кто рассказал? — Светлана, моей Ирине.
Про карты, про три тысячи.
Я усмехнулась. — Не конфликт.
Просто установила границы. — Умно, — кивнула Марина. — А то привыкли — бабушкина пенсия, значит общая. — Именно.
Она задумалась.
Потом сказала: — А я всё думаю.
Пятнадцать лет в Кривом Роге.
Зимы, темнота, тяжёлая работа.
А они считают, что пенсия просто так падает? — Думают, — допила капучино. — Теперь знают, что нет.
Марина рассмеялась. — Ты всегда умела за себя постоять.
Помню, как начальнику экспедиции отказала.
Он хотел урезать премию.
А ты принесла выписку, показала — переработка сорок часов.
Деньги получила полностью. — Тогда научилась.
В Кривом Роге либо умеешь отстаивать себя, либо сломаешься.
Мы сидели до вечера.
Говорили о прошлом, о жизни.
Марина ушла, я осталась одна.
Без примирения?
Снова села у окна.
Город внизу переливался огнями.
Январь, мороз, рано темнеет.
Но это не криворожская темнота.
Здесь — город, люди, свет.
Двадцать восемь тысяч в месяц.
Миллион на счету.
Однокомнатная квартира — моя.
Дочь звонит раз в неделю.
Внучка шлёт сообщения.
Зять больше не просит деньги.
Я не выиграла и не проиграла.
Просто осталась при своём.
При своих деньгах.
При своей жизни.
При своём достоинстве.
Возможно, Светлана права — мы не помиримся.
Возможно, Андрей будет считать меня хитрой.
Пусть считает.
Я заслужила эту пенсию.
Пятнадцать лет в Кривом Роге.
Полярная ночь.
Минус сорок.
Двенадцать часов смены.
Моя пенсия.
Мой котёл.
И снимать с него буду только я.
За окном снег падал тихо.
Спокойно.
Я закрыла глаза.
Всё правильно.
Здесь без нытья — только о тех, кто нашёл выход.
