Даже Тамара Сергеевна ненадолго замолчала.
Ольга поднялась, подошла к шкафу и начала складывать разбросанные вещи. — Если ты так уверен, что деньги спрятаны мной, — произнесла она, не встречаясь с его взглядом, — продолжай поиски.
Обшарить всё — это твоя последняя надежда.
Но запомни: если найдёшь хоть одну копейку, которую я скрыла, — я сама уйду. — А что если не найдёшь? — его голос стал менее уверенным. — Тогда ты обязан будешь извиниться.
Передо мной.
И перед Ниной, которой я помогла.
Игорь молчал.
Тамара Сергеевна фыркнула: — Ну и гордая!
Прямо как принцесса!
А мы тут голодные сидим, а она требует: «извинитесь»! — Вы не голодные, — парировала Ольга. — В холодильнике полно еды.
Я вчера закупилась.
А вы просто хотите заставить меня чувствовать вину. — И правильно! — подошла ближе Тамара Сергеевна. — Ты обязана испытывать чувство вины!
Ты чужая в этом доме.
Всегда была.
Ольга остановилась. — Чужая?
А кто тогда ваш Андрей?
Кто родил ему ребёнка?
Кто годами терпел ваши упрёки, придирки, ваши «мы так не делаем» и «у нас в семье по-другому»? — Мы тебя приняли! — воскликнула Тамара Сергеевна. — Хотя ты и не наша! — Приняли? — Ольга горько рассмеялась. — Вы лишь терпели меня.
Как надоедливую муху.
Пока я приносила пользу.
А теперь, когда не могу отдать деньги на каприз вашего сына — я стала «ничтожной женщиной».
Она подошла к зеркалу в прихожей и поправила волосы. — Знаете что?
Я устала. — Куда ты? — настороженно спросил Игорь. — К Нине. — Опять к Нине! — закатила глаза Тамара Сергеевна. — Всё время туда бежишь! — Да, — ответила Ольга. — Потому что там меня не обыскивают.
Там меня не называют никчёмной.
Там меня просто любят.
Она взяла сумку и пальто. — Подожди! — Игорь сделал шаг в её сторону. — Мы же… мы же семья! — Семья не копается в чужих вещах, — сказала она. — Семья не требует отдавать последние деньги.
Семья не унижает. — Я не унижал! — Ты позволил.
Она открыла дверь. — Ольга! — закричала Тамара Сергеевна. — Если уйдёшь — не возвращайся!
Ольга замерла на пороге. — Может, и не вернусь.
Она позвала Андрея и вышла.
Дождь стал сильнее.
Они шли по тротуару, чувствуя, как холодные капли стекали по лицу.
Но внутри было не холодно — наоборот, необычайно спокойно.
Она размышляла о годах, которые потратила, пытаясь угодить.
Как старалась быть «хорошей женой»: готовила, убирала, молчала, когда её обижали.
Думала, что терпение — это сила.
