— Я не собираюсь терпеть, чтобы ты оскорблял мою семью. — Твою семью? — с горечью рассмеялась Ольга. — А я тогда не считаюсь семьёй?
Дверь с грохотом захлопнулась.
Ольга осталась посреди кухни, её охватили дрожь от злости и обиды.
Затем она взяла телефон и набрала Наташу. — Привет, ты где?.. Можно к тебе подъехать?.. Нет, всё плохо.
Наташа, наливая чай, молчала, давая Ольге выговориться.
Они сидели за столом на кухне — именно в той, ремонт которой Наташа с мужем делали своими силами два года назад по вечерам и выходным, копя деньги на отпуск. — И что теперь будешь делать? — спросила Наташа, когда Ольга замолчала. — Не знаю, — сжала чашку руками Ольга. — Чувствую себя дура.
С одной стороны, понимаю — это его родители.
С другой…
Наташа, почему всегда именно я должна жертвовать?
Почему мои желания всегда на втором плане? — Это не о родителях, — покачала головой Наташа. — Это о том, что он не отличает помощь от потакания капризам. — Он думает, что я бездушная. — А ты считаешь, что он маменькин сынок.
Но вам обоим стоит не просто думать, а говорить открыто. — Мы уже столько наговорили, что он ушёл. — Вернётся.
И тогда поговорите спокойно.
Но Алексей не появился.
Он написал в одиннадцать вечера: «Остаюсь у родителей.
Утром обсудим».
Ольга не ответила.
Утро было субботним и неприятным.
Половину ночи Ольга не сомкнула глаз, прокручивая в голове их ссору.
К восьми утра она уже сидела на кухне с ноутбуком, считая деньги на счетах.
Алексей пришёл в десять, взъерошенный, с виноватым выражением. — Прости, что сорвался, — начал он. — Я тоже сорвалась, — отодвинула Ольга ноутбук. — Но своих слов я не отменяю.
Алексей уселся напротив. — Ольга, я понимаю твоё разочарование.
Но это мои родители.
Они всегда были рядом, и я не могу просто отказаться от них. — Алексей, — встретила взгляд Ольга. — Я не прошу тебя перестать им помогать.
Я прошу отказать им в прихотях.
У них есть пенсии, у твоего отца ещё подработки.
Они могут сами накопить.
Или ремонт делать по частям.
Но твоя мама захотела всё и сразу, к Новому году, и ты сразу дал согласие, даже не подумав о нас. — Я думал о нас.
Думал, что мы сможем отложить отпуск. — А я думала, что у нас совпадают приоритеты.
Наступило молчание.
Алексей провёл руками по лицу. — Что ты предлагаешь? — Я предлагаю ехать в отпуск, как планировали.
А твоим родителям помочь, но позже.
Или меньшей суммой. — Мама обидится. — Мама обидится, — повторила Ольга медленно. — Алексей, ты осознаёшь, что говоришь?
Тебе тридцать семь лет, а ты боишься, что мама обидится. — Это не страх, это уважение! — Это манипуляция.
Она обижается, чтобы получить желаемое, а ты поддаёшься.
Алексей резко поднялся, стул заскрипел. — Знаешь, я думал, что мы семья.
Думал, что в трудные моменты будем поддерживать друг друга.
А ты… думаешь только о своём отпуске. — А ты думаешь только о своей маме! — тоже вскочила Ольга. — Значит, я не часть «мы»?
Я не считаюсь семьёй? — Не искажай слова. — Я не искажаю.
Вижу, что происходит.
Мы восемь месяцев копили вместе.
А решение ты принял один, даже не посоветовавшись.
Просто приехал и поставил меня перед фактом. — Потому что я знал, что ты будешь против! — Вот именно!
Ты понимал, что поступаешь неправильно, но всё равно решил так! Алексей снова схватил куртку. — Я не могу общаться с тобой, когда ты такая.
Созвонимся. — Стой, — голос Ольги прозвучал холодно. — Тогда давай сразу расставим точки.
Я пойду в банк и сниму свою половину денег.
Ты распоряжаешься своей частью как хочешь — хочешь, кухню родителям купи, хочешь — машину.
Но я поеду в отпуск.
