Телефон зазвонил ровно в тот момент, когда Ольга аккуратно разложила перед собой документы и собиралась начать видеоконференцию с новым клиентом.
Слабая вибрация, короткий звуковой сигнал — и на экране появилось лаконичное сообщение: «Мама приезжает 1 июня. Встречай на вокзале в 14:30».
Она прочитала текст сначала один раз, потом повторила дважды, а затем нервно, с легкой улыбкой хмыкнула: — Ну, конечно… — пробормотала Ольга, покачивая головой. — Я так наивно думала, что в этом году все обойдется… На кухню заглянул Владимир, выглядевший словно герой, только что совершивший подвиг, и жевал бутерброд. — Что тут такого смешного? — прищурился он с подозрением. — Да вот… — Ольга бросила на него взгляд с легкой иронией. — Тебе уже сорок два, а ты все еще бежишь под мамин покров.
Владимир нахмурился, и кусок хлеба застрял у него в горле. — Опять начинаешь… Мама приедет, поживет у нас летом, отдохнет, займется огородом, проведет время с нами.
Что в этом такого ужасного? — Что ужасного? — удивилась Ольга, подняв брови. — Для кого?
Для меня это три месяца, словно тюремное заключение!
И без права на досрочное освобождение.
Он собирался что-то возразить, но промолчал, тщательно пережевывая свой бутерброд.
Ольга, глядя на него, была абсолютно уверена: 1 июня все повторится, как и в прошлые годы.
Войдет Ирина Васильевна — величественная и гордая, словно королева.
И тут же начнет свой привычный ежедневный монолог: «Полы не помыты, салфетки не того цвета, картофель пережарен, сын истощен, а я, несчастная мать, волнуюсь!» Она уже привыкла к этим речам, но от этого они не становились менее болезненными.
Каждое колкое замечание свекрови было как гвоздь, забиваемый в ее терпение. «А что, если однажды я выдерну все эти гвозди… с оглушительным шумом?» — подумала Ольга, наливая себе кофе. — Маш, не драматизируй так, — пробормотал Владимир с полным ртом. — Мама просто поживет у нас, и все.
— Ты понимаешь, что это не просто так? — голос Ольги задрожал. — Она вторгается в мою кухню, в мою жизнь — и наводит там свой порядок!
— Она пожилая женщина, — устало заметил Владимир. — У нее свои взгляды.
Старших нужно уважать.
Ольга фыркнула: — Уважение не измеряется количеством чашек, которые я за ней мою.
Вечером она позвонила тете Тамаре — голосу разума в их семейных конфликтах. — Тамара Сергеевна, скажите, я не схожу с ума? — почти умоляюще спросила Ольга. — С ума? — рассмеялась тетя Тамара. — Нет, дорогая, сумасшедшая здесь как раз моя сестра.
Только ей не говори, иначе начнется настоящая война. — Она и так каждый день устраивает военные действия, — вздохнула Ольга. — В прошлом году назвала меня «бездетной пустышкой».
— Знаю я ее язык.
Острый, словно бритва.
Но у меня для тебя есть один полезный совет: не позволяй ей этой бритвой порезать твое сердце.
Сделай неожиданный ход. — Неожиданный ход? — насторожилась Ольга. — Уезжай куда-нибудь.
На неделю, может, на две.
Пусть Владимир поживет с мамой сам.
Тогда он все поймет.
Эта идея не была новой, но раньше Ольга не решалась на такой шаг.
Всегда казалось, что уехать — значит признать поражение.
А что если, наоборот, это единственный способ победить?
Вечером за ужином снова разгорелась ссора. — Володь, скажи честно, ты хоть когда-нибудь был на моей стороне? — спросила Ольга, нарезая хлеб так, что нож со стуком врезался в доску. — Я не хочу ссориться, — буркнул Владимир. — Мне важен мир в доме. — Мир? — голос Ольги повысился. — А что это за мир, если я каждый день ощущаю себя обслуживающим персоналом? — Ну ты преувеличиваешь, — попытался он сгладить конфликт. — Она же твоя мать. — А я кто?
Декорация?!
Нож со звоном упал на стол.
Владимир скривился. — Все, хватит, — сказал он, вставая. — Я не намерен это слушать.
Он ушел в гостиную включать телевизор, спасаясь в потоке новостей.
Ольга смотрела ему вслед и вдруг поняла: вот оно, мое одиночество в браке.
Ночью она сидела на кухне, просматривая сайты с путевками в санатории.
Море, солнце, теплый климат… Внутри все трепетало от страха и одновременно от надежды. — А что, если я действительно уеду? — прошептала она сама себе. — Пусть поживут вместе.
Мать и сын.
А я взгляну на это со стороны.
Она представила Ирину Васильевну, отдающую приказы Владимиру: «Неси ведро! Чисти картошку! Подметай пол!»
Представила его лицо — растерянное, обиженное, но вынужденное подчиняться.
И вдруг ей стало весело. — Как же я хочу это увидеть, — тихо сказала она, впервые за долгое время ощутив легкость.
На следующий день, пока Владимир был на работе, Ольга оформила путевку.
