И они будут правы. — Мы не живём выше своих возможностей! — с упрёком в голосе воскликнул Иван. — Всё было тщательно просчитано.
Я работаю, ты работаешь… — Мы рассчитывали на наши двоих, — резко перебила его Елена. — На достойный уровень жизни, где иногда можно сходить в кино или заказать суши.
Но не на праздник с двенадцатью гостями. — Это не каждый праздник, это… — Что именно, Иван?
Новоселье?
Показуха успеха? — она повернулась к нему, и он заметил в её взгляде не просто усталость, а нечто большее.
Разочарование. — Ты вообще спросил меня, хочу ли я этого?
Хочу ли я два дня стоять у плиты для толпы людей, которые меня никогда по-настоящему не принимали?
Хочу ли я потом неделю отмывать квартиру?
Или для тебя важнее только мнение твоих родственников?
Вопрос был риторическим, но попал прямо в цель.
Иван вдруг понял, что совсем не подумал о чувствах Елены.
О том, что она будет на кухне, пока он будет показывать комнаты и рассказывать, как удачно они всё приобрели.
О том, что его мать наверняка найдёт повод придраться к её кулинарии.
О том, что сестра будет сладко улыбаться и делать комплименты, в которых скрыты колкости. — Прости, — выдохнул он. — Я правда не подумал. — Вот именно — не подумал, — Елена отошла к коробкам и начала отрывать скотч с одной из них.
Её движения были резкими и раздражёнными. — Ты вообще в последнее время не думаешь, Иван.
Ты только мечтаешь и строишь планы.
А когда я пытаюсь вернуть тебя к реальности, ты обижаешься. — Я не обижаюсь, — попытался возразить он, но она перебила: — Обижаешься.
Когда я сказала, что диван за сто двадцать тысяч — это слишком, ты неделю ходил мрачнее тучи.
Когда попросила отложить покупку телевизора, ты весь вечер объяснял, как это важно для «атмосферы».
Иван, я устала быть твоим будильником.
Она достала из коробки посуду и стала ставить её на пол.
Тарелки звякали о ламинат.
Иван смотрел на её спину, на напряжённые плечи, и впервые за последние недели эйфории от покупки квартиры ощутил страх.
Настоящий, ледяной страх. — Елен, — подошёл он и осторожно коснулся её плеча. — Я позвоню всем.
Скажу, что переносим.
Она не обернулась. — И что ты им скажешь?
Что у нас нет денег?
Тогда зачем была вся эта показуха? — Скажу, что ты заболела, — он крепче сжал её плечо. — Или что у меня срочная командировка.
Придумаю оправдание. — Ложь, — она отстранилась от его руки. — Опять ложь.
Создавать видимость успеха, а потом врать, когда правда всплывает наружу. — А что же мне делать?! — он повысил голос, не удержавшись. — Сказать: «Извините, родственники, мы бедные, а я дурак, который не умеет считать деньги»? — Да! — она повернулась, и он отступил перед гневом в её глазах. — Именно так!
Или хотя бы быть честными: «Мы только переехали, ещё не обустроились, давайте в следующий раз».
Зачем обязательно врать? — Потому что я устал быть неудачником в их глазах! — выкрикнул Иван, и звук его голоса эхом отразился от пустых стен, вернувшись к нему, полным отчаяния. — Устал слушать, как отец рассказывает знакомым про «успешного старшего сына в IT» и вскользь упоминает, что у него есть ещё один.
Устал от взгляда матери, когда мы приезжаем на старой «Ладе», а у всех остальные — иномарки.
Устал…
Он замолчал.
Елена взглянула на него, и гнев в её глазах сменился на что-то иное.
Жалость?
Понимание? — Ивашечка, — сказала она мягко, — для меня ты не неудачник.
И никогда им не был. — Но для них — был, — он опустился на пол, прислонившись спиной к стене. — Я верил… думал, что эта квартира всё изменит. — Ничего она не изменит, — села рядом Елена. — Потому что дело не в самой квартире.
И не в деньгах.
Дело в том, что ты не можешь простить себе, что не стал таким, каким они тебя хотели видеть.
Иван молчал.
Внизу где-то сигналил автомобиль.
Ветер шуршал в щелях неплотно закрытого окна. — Знаешь, что меня действительно пугает? — продолжила Елена. — Не отсутствие денег.
Не то, что ты пригласил родню.
Меня пугает, что ты готов разорить нас, влезть в долги, разрушить наши отношения, лишь бы эти люди — которые тебя не ценят — наконец одобрили тебя. — Это не так, — слабо возразил он. — Слушай, Иван.
Если ты не остановишься, если не поймёшь, что их одобрение не стоит нашего с тобой счастья… — она замолчала. — Я не уверена, что выдержу.
Я не хочу жить с человеком, для которого важнее казаться успешным, чем быть счастливым.
Он повернулся к ней.
Она смотрела вперёд, профиль её чётко выделялся в свете уличных фонарей из окна. — Ты о чём? — спросил он, хотя и так знал ответ. — Я о том, что мне не нужен муж-позёр, — медленно произнесла Елена. — Который влезает в долги, лишь чтобы пустить пыль в глаза.
Который забывает о жене, лишь бы родственники похвалили.
