Иван стоял в центре пустой гостиной, не отрывая взгляда от окна.
На двадцать третьем этаже открывался потрясающий вид на вечерний город — мерцание огней напоминало перевёрнутое звёздное небо.
Он мысленно представлял, как сюда войдут Татьяна с Алексеем, как отец удивлённо присвистнет, а мать вздохнёт и прижмёт ладони к груди.
Затем появятся сестра с мужем, брат с семьёй, дядя Виктор, тётя Ольга…
Все увидят, что Иван Смирнов, тот самый Ивашечка, который всегда носил чужую одежду и ездил на метро, наконец-то добился успеха. — «Иван, ты вообще меня слышишь?» — голос Елены внезапно прервал его мечты, словно нож скользнул по маслу.
Он обернулся.
Жена стояла в дверном проёме, оперевшись плечом о косяк, и смотрела на него смесью усталости и раздражения.
Волосы были растрёпаны, к щеке прилип кусочек упаковочного скотча — они только что разгружали последние коробки из машины. — «Слышу», — Иван улыбнулся в знак примирения. — «Ты говоришь, что нужно ещё шторы купить?» — «Не шторы, Иван.
Я про твою идею пригласить всех на Новый год.
Ты осознаёшь, что мы только что вложили последние деньги в мебель?» — «Елена, ну какая мебель?» — он махнул рукой. — «Минимум взяли.
Диван, кровать, стол…» — «Этот “минимум” обошёлся как две мои зарплаты», — Елена вошла в комнату и села на коробку. — «И завтра первый платёж по ипотеке».
Иван поморщился.
Напоминание о платеже звучало особенно тяжело в пустом помещении, где каждое слово отзывалось эхом. — «Я знаю.
Но это же праздник, Елена.
Новый год!
Мы всю жизнь мечтали о своей квартире, и вот она у нас есть.
Хочется поделиться этой радостью». — «Поделиться?» — Елена повторила это слово с оттенком горечи. — «Ивашечка, ты уже всех позвал?» — «Ну… в общем, да», — он отвёл взгляд. — «Родителям сказал вчера, когда забирали ключи.
Сестре написал.
Брату тоже.
Дяде Виктору…» — «Господи», — Елена закрыла лицо руками. — «Сколько человек?» — «Ну… если все придут… около двенадцати, наверное». — «Двенадцать», — она медленно опустила руки и посмотрела на него так, что Ивану захотелось провалиться сквозь пол этого двадцать третьего этажа. — «Иван, а откуда ты собираешься брать деньги на подарки всей этой родне, которую пригласил?»
Вопрос повис в воздухе.
Иван открыл рот, потом закрыл. — «У нас же есть немного», — пробормотал он неуверенно. — «На карте…» — «На карте», — Елена встала, — «осталось двадцать две тысячи.
Это на еду до следующей зарплаты, которая через месяц.
На проезд.
На коммунальные платежи, которые мы ещё не знаем точно, но думаю, минимум пять тысяч в такой квартире.
На…» — «Хорошо, хорошо, я понял», — Иван сжал виски пальцами. — «Но это же просто посиделки.
Оливье, мандарины…» — «Оливье на двенадцать человек», — перебила его Елена, и голос её стал тише, но от этого только жёстче, — «это полтора килограмма колбасы, три килограмма картошки, десяток яиц, горошек, майонез…
Это уже две тысячи двести гривен.
Продолжать считать?» — «Не надо», — Иван опустился на подоконник.
Холод от стекла проникал сквозь рубашку. — «Я не подумал». — «Ты не подумал», — эхом отозвалось в комнате.
Она подошла к окну, встала рядом, но не касаясь. — «Ивашечка, я понимаю, тебе хочется… показать.
Доказать».
Особенно им.
Она не уточнила, кто «они», но Иван понял.
Родители, которые всю жизнь повторяли, что он выбрал не ту девушку, что Елена — из простой семьи, без связей и перспектив.
Сестра, удачно вышедшая замуж за владельца автосервиса и теперь на каждой встрече рассказывала о новой машине, даче, поездках.
Брат, работающий в IT и зарабатывающий в три раза больше, чем Иван в своей строительной компании. — «Я просто хотел нормальный праздник», — тихо произнёс он. — «Чтобы все увидели, что у нас теперь тоже всё в порядке». — «У нас и так всё хорошо», — Елена повернулась к нему, и он заметил, как блестят её глаза. — «У нас есть квартира.
Да, в ипотеку, но своя.
У нас есть работа.
А ты хочешь залезть в долги, чтобы произвести впечатление на людей, которые всё равно найдут, к чему придраться?» — «Не найдут», — возразил Иван, хотя сам не был уверен в своих словах. — «Квартира ведь действительно хорошая.
Ты сама говорила…» — «Квартира отличная», — согласилась Елена. — «Но им всё равно будет мало.
Твоя мама спросит, почему не застеклили лоджию.
Сестра заметит, что мебель простая.
Брат скажет, что за эти деньги в их районе можно было взять большую площадь».
Иван понимал, что она права.
Понимал, но не желал в этом признаваться. — «И что теперь?
Отменить всё?» — «А что ещё?» — Елена вытерла глаза тыльной стороной ладони. — «Или у тебя есть план, как накормить двенадцать человек на двадцать тысяч, да ещё и подарки купить?» — «Можем сделать попроще», — начал он. — «Без подарков…» — «Без подарков?» — она вздохнула. — «Иван, ты сам мне много раз рассказывал про вашу семейную традицию.
Как дед всегда дарил всем символические подарки на Новый год.
Как это важно, как свято.
И ты думаешь, они не заметят, что именно в этот раз, когда мы переехали в новую квартиру и должны демонстрировать успех, вдруг подарков нет?»
Он молчал.
В голове мелькали варианты: занять у друзей (но у кого?), попросить аванс на работе (скорее всего откажут), оформить ещё одну кредитную карту (ещё один платёж)… — «Они подумают, что мы влезли в непосильную ипотеку», — тихо закончила Елена его мысль. — «Что мы живём не по средствам».
