Меня зовут Ольга, а моего супруга зовут Алексей. В момент нашей свадьбы мне казалось, что я связала свою жизнь с добрым и надёжным человеком. Он был старше меня на семь лет, трудился в строительной компании, говорил уверенно, смотрел прямо в глаза и обещал: «Ты будешь у меня как настоящая принцесса».
Я поверила ему, особенно когда он стал помогать мне с ремонтом в моей однокомнатной квартире — той самой, что досталась от бабушки. Тогда я не понимала, что для него это было не проявлением заботы, а выгодным вложением.
Первые трещины в нашем браке появились после смерти моей Тамары. Она оставила мне дом в Ракитном и участок с садом — не роскошь, а тихое и уютное наследство, которое для меня было последней связью с детством.
Алексей сразу стал намекать: «Нужно оформить всё на двоих. Мы же семья». Я отказалась, заявив, что это моё личное имущество. Он обиделся и впервые за всё время молчал двое суток. Но настоящий кошмар начался, когда его мать — моя свекровь Надежда Ивановна — всерьёз вошла в нашу жизнь.
Ранее она жила в Коблево, в старом, но ухоженном доме с участком и теплицей. Алексей часто ездил к ней «помогать по хозяйству», а я оставалась одна.
Надежда Ивановна всегда смотрела на меня с лёгким пренебрежением, считая меня городской, которая лишь щёлкает каблуками и ничего не умеет. Однажды я приехала к ним на дачу (так они называли этот дом), и она прямо сказала:
— Ты, Ольга, не думай, что раз Алексей на тебе женился, значит, ты теперь хозяйка. У нас тут свои порядки. И наследство тоже делится по-своему.
Я промолчала, но внутри всё кипело. Затем началась измена. Сначала я заметила, что Алексей стал прятать телефон.
Потом — что он часто задерживается на «работе», хотя фирма, в которой он числился, уже давно обанкротилась. Я проверила и обнаружила переписку с его бывшей одноклассницей.
Оказалось, что они встречались три месяца. В последнем сообщении она писала: «Ты ведь скоро разведёшься? Ты же обещал…» Я не устроила скандал и не плакала, а просто села и всё обдумала. В тот же вечер я отправилась к нотариусу. У меня был план.
Моя Тамара умерла внезапно — от инсульта. Но за год до этого она оформила дарственную на меня: и дом, и землю. Всё было чисто, без долгов и обременений. А вот с Надеждой Ивановной ситуация была иной. Их дача в Коблево была оформлена на неё лично.
Алексей с детства там жил, помогал с ремонтом и был прописан до свадьбы. После неё он выписался, но продолжал считать дом «своим». Надежда Ивановна, разумеется, мечтала передать его ему «по наследству». Однако я знала кое-что, о чём они не подозревали.
Когда Алексей впервые привёз меня к ним, я случайно увидела в шкафу паспорт Надежды Ивановны, где была отметка — «инвалидность II группы».
Она получала пенсию по инвалидности, но при этом работала неофициально: сдавая теплицы под овощи, продавая рассаду, а также устраивая платные «дни открытых дверей» для дачников. Это являлось мошенничеством.
Если бы проверяющие органы узнали, ей бы лишили выплат и, возможно, привлекли к ответственности. Я не собиралась шантажировать, но запомнила это. Потом вспомнила ещё кое-что: год назад Алексей просил у меня взаймы 800 тысяч «на срочный ремонт дома».
Я согласилась, но оформила всё как займ — с распиской, процентами и датой возврата. Он тогда смеялся: «Ты что, не доверяешь мне?» — «Доверяй, но проверяй», — ответила я. Теперь у меня были свои козыри. Когда я предъявила Алексею доказательства измены, он не стал отрицать, а лишь пожал плечами:
— Ну и что? Ты сама виновата. Вечно занята, холодная… А Ирина — она меня понимает.
— Понимает, как твои деньги тратить? — спросила я.
Он вспыхнул:
— Да ты вообще ничего не имеешь! Всё, что у тебя есть, я тебе дал! Без меня ты бы до сих пор в той хрущёвке жила!
Вот тогда я поняла: он не просто изменил, он решил, что может отобрать у меня всё. И тут в игру вступила Надежда Ивановна. Через неделю после нашего разговора она пришла ко мне домой, одетая в строгий костюм, с сумочкой в руке, словно на собеседование.
— Ольга, — начала она, — давай поговорим по-семейному. Алексей — хороший парень. Он ошибся. Но вы же семья. И главное — имущество. Ты же не хочешь, чтобы всё закончилось в судах?
— А что с судами? — спросила я.
— Как что? — удивилась она. — Ты ведь живёшь в квартире, которую Алексей помог тебе отремонтировать. А дом твоей матери… он ведь построен на деньги, которые Алексей когда-то тебе дал. Мы можем это доказать.
Я чуть не рассмеялась. — Алексей никогда не давал мне денег на дом.
