В тот самый момент раздался звук падающей банки — Тамара резко обернулась и чуть не споткнулась о ведро с водой.
Старая литровая банка, наполненная водой для кистей, разбилась на множество осколков.
Работа неожиданно прекратилась.
Они заняли места по разные стороны стола: Тамара задумчиво теребила край скатерти, а Алена смотрела вниз на экран телефона, повернутого к столу.
За окном постепенно наступал вечер; длинные лучи света падали на облупившийся подоконник.
Молчание затянулось надолго.
Изредка доносилось чириканье воробьёв и далекие голоса играющих во дворе детей.
Внезапно Алена заметила, что мать украдкой смотрит на неё из-под опущенных век; в её взгляде смешались усталость и желание хоть как-то защититься. — Ты ведь всегда была против перемен… — тихо произнесла Алена, словно себе под нос.
На ответ Тамары пришлось подождать: — Я просто хочу спокойствия… Не уверена, удастся ли нам вообще что-то сделать вместе.
Эти слова повисли в воздухе, наполненном тяжестью и неловкостью.
Мать отвернулась к окну, а дочь сжала ладони так сильно, что костяшки пальцев побелели.
Вновь они принялись за работу под вечерний шум города: стены при закатном свете казались ещё более неровными; штукатурка осыпалась при каждом движении шпателя.
Вскоре возник новый спор — на этот раз из-за оттенка новой шторы и расположения чайника. — Всё время одно и то же! — резко воскликнула Алена и вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом.
Тамара осталась одна посреди коробок со штукатуркой и свернутых ковров; сквозняк гонял по полу клочки старой газеты.
Когда напряжение достигло предела, Алена вернулась на кухню и, неосознанно, потянула за край отклеивающихся обоев у окна.
Полоса бумаги легко отделилась, открывая узкую нишу между стеной и батареей.
Оттуда послышался шорох — явно не мусор и не пыль.
Она наклонилась ближе и осторожно вытащила небольшой свёрток: пачка пожелтевших писем была перевязана тонкой тесьмой.
Бумага тихо зашуршала под пальцами; один конверт выскользнул прямо на ладонь Алены.
В этот момент Тамара подошла ближе.
Луч закатного солнца прорезал комнату полосой света; пыль закружилась в воздухе над письмами легким облаком.
Несколько секунд они обе молчали: руки дочери едва заметно дрожали, а мать смотрела на находку так пристально, словно увидела призрак прошлого. — Это твои? — хрипло спросила Алена.
Тамара медленно присела рядом: — Похоже… Я совсем забыла о них…
Они долго смотрели друг другу в глаза через раскрытый конверт; внезапно стало ясно — именно сейчас можно задать все те важные вопросы, которые годами откладывали.
