— Ты еще и взвешиваешься?! — Тамара Ивановна воскликнула, разводя руками. — До чего ж ты докатился, сыночек, — она с неодобрением взглянула на Ольгу.
Такое происходило постоянно.
После того как вся еда была съедена, Тамара Ивановна, опершись локтем на стол и подперев подбородок, жаловалась, что врачи настаивают на похудении, но она не знает, как этого добиться.
Ведь почти ничего не ест, а все равно набирает вес.
Когда стало известно о серьезном заболевании бабушки — Людмилы Степановны, жизнь Ольги кардинально изменилась.
Она стала все реже навещать свекровь, поскольку большую часть времени уходила на уход за больной бабушкой, а вечерами после работы ей требовался отдых.
Хотя бабушке было уже больше восьмидесяти, она оставалась очень активной: гуляла в парке, общалась с соседями, самостоятельно готовила и убирала в квартире.
Но с постановкой диагноза Ольга начала приезжать к ней каждую неделю: помогала с приготовлением еды, убирала квартиру, меняла постельное белье и даже купала бабушку.
Проще говоря, решала все бытовые вопросы.
Родители Ольги тоже приезжали, однако из-за того, что жили в другом конце Зенькова, это оказалось неудобно.
Квартира Алексея находилась как раз неподалеку от жилья Людмилы Степановны.
В пятничный вечер, когда Ольга, наконец, собралась немного отдохнуть после насыщенной рабочей недели и забот о бабушке, зазвонил телефон.
На экране высветилось имя «Тамара Ивановна».
Ольга тяжело вздохнула и нехотя сняла трубку, предчувствуя, что разговор вряд ли будет приятным. — Добрый вечер, Тамара Ивановна. — Здравствуй, Ольга, — голос был ровным, но в нем слышалось напряжение. — Я все думаю, где же ты пропадаешь.
Сколько можно игнорировать родителей мужа?
Ты ведь понимаешь, что теперь у тебя не просто так появились обязанности! — Я понимаю, — спокойно ответила Ольга. — Просто бабушка сейчас очень плохо себя чувствует, и в выходные к ней должен прийти врач, поэтому я должна быть рядом.
Еще нужно приготовить еду, убрать и купить лекарства.
Так что, к сожалению, завтра я с Алексеем приехать не сможем. — Ага… Значит, какая-то старушка для тебя важнее семьи мужа? — голос Тамары Ивановны вспыхнул гневом.
Ольга на мгновение замолчала.
Неужели эта женщина действительно так сказала? — Это не просто «какая-то старушка», а моя любимая и единственная бабушка! — впервые Ольга не стала сдерживаться.
Ее голос прозвучал уверенно и решительно. — Этот человек воспитывал меня, когда родители были заняты работой сутками.
Он заботился обо мне, когда я болела.
Как вам не стыдно говорить такие ужасные вещи?
На другом конце провода воцарилась тишина. — Я буду ухаживать за ней столько, сколько потребуется.
И вашего позволения, Тамара Ивановна, мне не нужно, — добавила Ольга тихо, но с холодной решимостью.
Свекровь не ответила, лишь слышались короткие гудки.
В воскресенье Алексей снова отправился к родителям один.
Ольга даже не напоминала ему об этом — они оба знали, что она не поедет.
Да и желания после того напряженного разговора со свекровью просто не осталось.
Как только сын переступил порог, Тамара Ивановна сразу же начала свой привычный монолог. — Ну, и где твоя принцесса?
Опять будет прятаться за эту старуху?
Что за времена настали, когда родители мужа оказываются на последнем месте?! — начала она, энергично перемешивая салат, словно пытаясь размазать свое раздражение по салатнику. — Мам, хватит, — устало прервал ее Алексей. — Ты же знаешь, что у бабушки Ольги тяжелое состояние.
Зачем ты снова начинаешь? — Я знаю, что у нее за состояния!
Она просто не считает тебя за человека!
Делает, что хочет!
Ты заметил, как она у нас ест?
Вся корчит гримасы, сидит недовольная!
Ужасная невестка!
Не уважает, не слушается, не ценит твою мать!
А уж как дерзит по телефону — просто непостижимо!
Владимир Михайлович молчал, как обычно.
