С презрением.
С жестокостью.
Она ощущала, как последние остатки чувств к Игорю растворяются, оставляя после себя лишь горькое разочарование.
На следующий день Игорь отправился на работу, как обычно, с самоуверенной и надменной осанкой.
Он занимал пост вице-президента крупного федерального банка, гордился своим статусом, связями, властью и деньгами.
Его мир казался непоколебимым, и он был уверен, что управляет всеми процессами, а Тамара для него — всего лишь красивая, но незначительная деталь в его жизни.
Однако утро сложилось иначе, чем обычно.
В офисе ощущалась напряжённая атмосфера.
Секретарши перешёптывались в углах, коллеги выглядели встревоженными.
Ходили разговоры о срочном собрании, неожиданной проверке, «смене курса» и «новых инвесторах».
Игорь раздражённо воспринимал происходящее, чувствуя угрозу своему авторитету и своё полное неведение о ситуации.
В полдень его пригласил к себе председатель правления, обычно спокойный и невозмутимый человек, который сегодня выглядел удивительно бледным.
В кабинете, помимо председателя, находились ещё двое.
Один — солидный мужчина в безупречно сидящем строгом костюме, с проницательным взглядом, словно видящим его насквозь.
Другой… был отец Оксаны.
Владимир Иванович.
Он был одет в такой же строгий и идеально скроенный костюм, но на губах у него играла та же мягкая, слегка хитрая улыбка, что и всегда, когда он рассказывал Тамаре забавные истории из жизни.
Игорь застыл в изумлении.
Несколько раз моргнул, пытаясь убедиться, что не видит сон. — Владимир Иванович?
Что вы здесь делаете? — прохрипел он, замечая, как голос предательски дрожал.
Отец Оксаны лишь слегка кивнул, его улыбка стала ещё шире.
Председатель правления откашлялся, явно нервничая. — Игорь Владимирович, — произнёс он официальным, но удивительно покорным тоном, — позвольте представить вам нового председателя совета директоров.
А точнее — главного акционера нашей банковской группы.
Владимир Иванович… и его семья.
Голова Игоря пошла кругом.
Он ощущал, как земля уходит из-под ног.
Он смотрел на отца Оксаны, человека, которого ещё минуту назад считал «колхозником», «позором», «простым работягой», а теперь… теперь тот сидел во главе стола, как настоящий хозяин, как человек, который одним своим словом мог решить его судьбу.
