Ты ухаживал за красивой девушкой. — Но я всё оставил ради тебя!
Олеся ответила только после того, как вышла из душа. — Ради меня?
Я тебе сразу говорила, на таких, как я, не женятся, — шептала она ему прямо в лицо, стоя перед ним полностью обнажённая, ещё влажная после душа. – У меня таких, как ты… — отступила от него, чтобы накинуть халат, — предостаточно!
И меня это устраивает.
А эта квартира — просто убожество!
Лучше бы ты жил в гостинице.
Так Олеся мучила его месяц, второй, третий, доводя до безумия своими ночными отлучками к подругам, в клуб и по делам.
У подъезда её обычно ждала одна и та же машина, иногда она уезжала на своей, возвращалась утром или через пару дней.
Он ревновал, не мог сосредоточиться ни на чём, кроме неё, даже на работе.
Разбивал кулаки, бил посуду, строил планы, как избавиться от Олеси, думал, как заставить её быть только с ним.
Отправлял сообщения, надоедал звонками — она не отвечала и не брала трубку.
Появлялась, когда ей вздумается, оставалась столько, сколько нужно, требовала, что хотела, и часто упрекала его, что он не способен дать ей больше.
Он ждал, принимал всё, сходил с ума по ночам, когда она была рядом, а утром осознавал, что сегодня её может и не быть.
Алексей доводил их до ссор, но после скандалов сладкое примирение вновь затуманивало ему рассудок.
Он не явился ни на одно заседание суда по разводу с женой, забыл о сыне.
Тамара звонила ему несколько раз, просила приехать и не затягивать развод, но ему было всё равно.
Почти год он мучился с Олесей, казалось, эти страдания приносили ему настоящее наслаждение, а потом она приехала и стала собирать разбросанные по квартире вещи. — Олеся, — схватил он её за руку, — не уходи!
Я… я не смогу… — Не унижайся, — попросила она, глядя на его руку на своей. — Останься хоть сейчас мужчиной. — Я сейчас!
Я выйду и набью морду твоему …, — вспылил он.
Олеся лишь рассмеялась над ним. — Не советую, это не твоё, рыбачок, а то останешься у разбитого корыта! — громко и звонко хохотнула, словно бусинки рассыпались по паркету.
И ушла.
Алексей отходил около месяца, первые дни звонил, писал Олесе, искал её по барам и кафе ночами, но не находил.
В один из таких вечеров он встретил в одном из заведений Тамару с молодым мужчиной, и в нём сразу пробудились отцовские чувства. — Привет! — обратился он к ней, подходя к столику.
Бывшая жена улыбнулась ему.
Тамара выглядела невероятно свежо, волосы изменили цвет, губы украшала помада, платье чуть выше колена, туфли на каблуках.
И улыбка… влюблённая, довольная собой улыбка. — Здравствуй, — ответила она спокойно, не меняя выражения лица, и хотела представить его своему спутнику, но Алексей перебил. — Где наш сын? — Я не обязана тебе отвечать, ты больше года не интересовался, где он, с чего вдруг сейчас?
Алексей сжал кулаки и упрямо опёр их о стол, уже готовясь устроить сцену.
Спутник Тамары встал со своего места, но она рукой попросила его остаться. — Не унижайся, Алексей!
Иначе точно опухоль появится.
Если хочешь увидеть сына, я не против, но сначала напомни ему, как ты выглядишь, а то он забыл.
И, пожалуйста, не звони мне по пустякам.
В субботу после десяти утра можешь позвонить, тогда и договоримся, когда тебе можно увидеть сына.
Алексей ушёл подавленным, униженным, в долгах, с пустыми кредитными картами в карманах. — Ну ничего, — думал он, — у меня есть сын!
Но ни в одну субботу, ни после десяти, ни после двенадцати, ни в любое другое время он так и не позвонил бывшей жене.
Олеся вновь появилась в его жизни на несколько дней и снова вовлекла его в свою игру, в которой выигрывала только она, а остальные были лишь запасными.
