Для Тамары это казалось невероятным — слишком большим, чтобы просто принять и не задавать лишних вопросов.
Когда Таня переступила порог подъезда и поднялась на свой этаж, её сердце билось так громко, что казалось, его слышно даже сквозь дверь.
Она пыталась успокоить себя, повторяя про себя: не сейчас, не здесь, никто не должен об этом знать.
Однако, как только она повернула ключ в замке, привычная реальность мгновенно обрушилась на неё.
Из кухни раздавался голос свекрови — громкий, раздражённый, словно специально выставленный на показ.
Таня поставила сумку в коридоре и прислушалась. — Я тебе говорю, Игорь, — говорила Ирина Михайловна, — твоя Танечка — нищебродка.
Посмотри, как она живёт.
Ни детей тебе не подарила, ни квартиры своей у вас нет.
А у тебя были девушки из нормальных, обеспеченных семей.
С приданым.
И кого же ты выбрал?
Внутри Таня почувствовала ледяной холод.
Хотя за годы брака она уже привыкла к таким разговорам, каждый раз они причиняли одинаковую боль.
Муж ответил что-то отрывистое, но слова было трудно расслышать.
Свекровь не унималась: — Пока детей нет, подумай.
Ещё не поздно.
С такими, как она, всю жизнь по съёмным квартирам бегать будете.
Я не понимаю, что тебя в ней держит.
Таня стояла, сжимая пальцы так крепко, что ногти впивались в кожу.
Ещё утром она была обычной женщиной, живущей на съёмной квартире под контролем свекрови.
Но теперь в её сумке лежали ключи к новой жизни, хоть она сама ещё не представляла, какой она станет.
Она вошла на кухню.
Игорь сразу замолчал, словно пойманный с поличным.
Ирина Михайловна обернулась и окинула невестку взглядом, который Таня знала очень хорошо. — Почему ты так рано? — спросила она с подозрением. — По делам ездила, — спокойно ответила Таня, снимая пальто.
Свекровь щурилась, будто пытаясь понять, говорит ли она правду.
Таня знала, что не обязана объясняться.
Она направилась в комнату, закрыла за собой дверь и присела на край кровати.
Вынула документы и перебрала их.
Бумаги пахли чем-то новым, незнакомым, но одновременно казались её собственным будущим.
Что теперь делать?
Это был самый сложный вопрос.
Всё, что она понимала: если свекровь узнает, та начнёт контролировать каждый пункт, каждый шаг Тани станет предметом обсуждения.
Но мысли невольно тянулись в другую сторону: квартира в Одессе.
Если сделать там ремонт, можно будет жить.
В комнату коммуналки можно… ага.
Она даже проговорила вслух: — Свекровь туда не пустит.
И сама чуть не вздрогнула.
Раньше она не смела думать так открыто.
Вечером, когда свекровь ушла звонить кому-то в коридор, а Игорь сидел с телефоном, Таня снова достала бумаги.
Теперь она рассматривала их более обдуманно.
Бабушка словно оставила ей не просто имущество, а импульс, шанс вырваться.
Флорист.
Свой небольшой павильон… Эта мысль возникла внезапно, но была настолько ясной и живой, что Таня встала и начала ходить по комнате.
Она давно мечтала начать своё дело.
Небольшой уютный цветочный павильончик, оформленный со вкусом.
Но аренда всегда была слишком дорогой, да и денег не хватало.
А теперь хватит, впервые в жизни хватит на всё.
Только… Игорь.
Он никогда не поддерживал её мечту.
Считал это пустой забавой, не серьёзной работой.
И если он узнает о наследстве, начнётся новое противостояние.
Таня убрала документы в сумку, застегнула её на молнию и вдруг почувствовала спокойную уверенность.
Бабушка будто стояла рядом, тихо, но твёрдо шепча: ты сильная, внучка.
Думай о себе.
Она легла спать рано, но долго лежала, глядя в потолок, слушая, как свекровь ходит по квартире, ворчит и закрывает шкафы.
Утро началось с крика.
Едва Таня вышла из ванной, как услышала, что Ирина Михайловна снова разгорячилась, голос её звучал так, будто она собиралась перекричать весь дом. — Игорь, я тебе говорю, — возмущённо твердил она, — так жить нельзя!
Ты должен думать о будущем!
Какая это семья, если у вас ничего нет?!
Ни угла, ни стабильности!
Она тянет тебя в пропасть!
Таня остановилась в коридоре, ухватившись за косяк, будто он мог удержать её равновесие.
Теперь эти слова не ранили — внутри откликались странной, спокойной уверенностью.
Тянет в пропасть?
Она подумала: кто на самом деле кого тянет — ещё вопрос.
Она вошла на кухню.
