Он внезапно обернулся: — Она лезла в мой телефон? — Нет, не лезла. Просто случайно увидела. И знаешь что? Я благодарна ей за это. Теперь я понимаю, что произошло с моим мужем. С тем человеком, который раньше гордился мной, поддерживал и любил. — Я и сейчас люблю тебя. — Нет. Ты любишь чувство превосходства. Обожаешь принижать меня, чтобы казаться выше.
В кухню заглянула Анна: — Папа, прости, что сняла это видео. Но ты должен был увидеть себя со стороны. — Доченька, подожди нас в комнате, — тихо сказала я. Анна кивнула и вышла.
Алексей стоял у окна, глядя в темноту. — Я начала собирать документы на развод, — сообщила я. — Что? — он резко повернулся. — Из-за нескольких шуток? — Нет, не из-за шуток. А потому, что я больше не узнаю человека, за которого выходила замуж.
Помнишь, как ты приходил на мои уроки? Сидел на последней парте и улыбался. Потом говорил, что гордишься мной. — Помню. — А помнишь, как готовил сюрприз на мой день рождения? Собрал моих учеников, они пришли с цветами и читали стихи. Ты тогда произносил тост о том, как важно иметь рядом человека, который верит в тебя.
Алексей молчал. — А сейчас ты стал другим. И дело не в повышении или новой должности. Ты позволил чужим людям убедить себя, что настоящий мужчина должен унижать близких. — Они говорили, что это путь к успеху, — глухо ответил он. — Что нельзя быть мягким, нельзя показывать слабость. — И что? Ты стал счастливее? Успешнее? Анна боится с тобой говорить. Мама плачет. Я собираю документы на развод.
В кухню снова заглянула дочь: — Пап, можно я кое-что покажу? Она протянула телефон. На экране — фотография трёхлетней давности: наша семья на Затоке. Алексей обнимает меня и Анну, мы смеёмся, счастливы и беззаботны. — А вот видео с прошлого Нового года.
Алексей произносит тост: «За мою любимую жену, которая делает меня лучше. За нашу умницу-дочь. За семью, которой я горжусь». — Пап, верни нам того папу. Настоящего. А этот новый нам не нужен.
Алексей смотрел на экран, и я видела, как меняется его лицо. — Что же я наделал? — он опустился на стул. — Тамара, доченька, простите меня. — За что именно? — спросила я. — За всё. За глупые шутки. За насмешки. За то, что поверил в эту чушь про ЛидерАзов. Я действительно думал, что так правильно, что так стану сильнее. — А стал слабее, — тихо произнесла Анна. — Потому что сильные не обижают тех, кто слабее.
Алексей поднял голову: — Я всё исправлю. Сейчас же выйду из этого чата, удалю все контакты. К черту эти тренинги, к черту этих «лидеров». — Слова — это хорошо, — ответила я, — но мне нужны поступки. Я не смогу сразу забыть всё, что было. — Я понимаю. Дай мне шанс доказать, что я могу быть прежним. Нет, даже лучше прежнего. Потому что теперь я знаю цену своим ошибкам.
Анна обняла отца: — Я в тебя верю, пап. — Спасибо, родная. Тамара, я знаю, что ты уже начала собирать документы. Но прошу — дай мне время. Я докажу, что достоин вас.
Я посмотрела на мужа. В его глазах больше не было той снисходительной насмешки. Передо мной снова стоял тот Леша, которого я полюбила много лет назад. — Хорошо. Но с одним условием. — Каким? — Больше никаких историй про борщ.
Он впервые за вечер улыбнулся по-настоящему, тепло: — Обещаю. Теперь у меня будут совсем другие истории. О том, как мне повезло с семьёй.
