Сжимая в руках старинную шкатулку, Тамара Сергеевна почувствовала, как её пальцы начинают дрожать.
Алексей стоял в дверном проеме спальни, глядя на неё чужим, наполненным непоколебимой уверенностью взглядом.
Ольга, его жена, уселась на краю кровати и без выражения лица листала какие-то бумаги, не поднимая глаз. «Мам, пойми, нам остро необходимы деньги: ипотека, садик для Дениса…» — в голосе сына слышалась почти мольба, но сквозь неё прорывалась железная решимость. «Твоя квартира пустует, а мы едва сводим концы с концами». Тамара опустилась на стул у окна.
Четыре десятилетия её жизни были связаны с этим домом.
Здесь появился на свет Алексей, здесь она укладывала его в детстве, когда он болел, здесь он впервые сделал шаги, опираясь на стену коридора. «Но это ведь мой дом…» — прошептала она, не узнавая самого себя.
Наконец, Ольга подняла глаза.
Её лицо выражало спокойствие, переходящее в безразличие. «Тамара Сергеевна, вы видите, в каких трудных условиях мы живём.
Денис растёт, ему нужна своя комната, а у вас — три свободные комнаты». Тамара посмотрела на невестку и вдруг осознала, что этот разговор давно назревал в её голове.
В глазах невестки не было ни капли жалости или смущения — лишь холодный расчёт. «У нас есть договор аренды», — Ольга протянула ей папку. «Очень порядочные люди, семья врачей.
Они готовы платить 40 тысяч рублей в месяц».
Руки Тамары задрожали ещё сильнее.
Сорок тысяч — это было больше её пенсии. «Алекс…» — она посмотрела на сына, надеясь увидеть в его глазах хоть малейшее сомнение. «Ты помнишь, как мы с папой покупали эту квартиру?
Как я трудилась на трёх работах, чтобы накопить на первый взнос?» Алексей отвернулся к окну.
Его плечи напряглись. «Мам, это было тридцать лет назад.
Сейчас другие времена, другие заботы». «Какие заботы?» — голос Тамары дрогнул. «У тебя хорошая работа, Ольга тоже работает!» «Мам, ты вообще представляешь, сколько я зарабатываю? 55 тысяч.
Ольга — 38.
Из них 40 уходит на ипотеку, 10 — на детский сад.
А что остаётся на жизнь?» — выпалил Алексей, резко повернувшись к матери.
Тамара медленно открыла шкатулку.
Внутри лежали документы на квартиру, свидетельство о браке с покойным Владимиром, детские фотографии Алексея — её сокровища, её жизнь. «То есть решение уже принято?» — тихо спросила она.
Ольга и Алексей обменялись взглядами, в которых читалось и согласие, и готовность идти до конца. «Мам, мы же не выгоняем тебя на улицу», — Алексей подошёл ближе. «У нас есть место, комната для тебя, всё как положено». «Комната…» — повторила Тамара. «Одна комната вместо трёх?» «Ну и что с того? — в голосе Ольги прозвучали холодные нотки. — Тебе одной зачем три комнаты?
Это несправедливо». Тамара закрыла глаза и вспомнила, как Алексей в детстве прибегал к ней в спальню после страшных снов, как они вместе лепили пельмени по воскресеньям, как он гордо показывал ей свой первый аттестат. «Когда?» — спросила она. «Жильцы хотят въехать в понедельник», — ответила Ольга. «Сегодня пятница.
У вас есть выходные, чтобы собраться?» «Выходные…» — Тамара открыла глаза. «Два дня, чтобы упаковать сорок лет жизни?» «Мам, не стоит драматизировать», — Алексей присел рядом с её стулом. «Возьмёшь самое необходимое, остальное разберёшь потом».
Но Тамара увидела в его глазах другое — торопливость.
Им хотелось, чтобы она ушла поскорее, пока не передумала. «А если я не соглашусь?» Вопрос повис в воздухе, словно громовой удар.
Ольга выпрямилась, Алексей поднялся с колен. «Мам, не создавай нам проблем», — в голосе сына прозвучала усталость. «Мы всё обдумали.
Это выгодно для всех». «Для всех?» — Тамара встала со стула. «Мне это выгодно?» «Тебе не придётся платить за коммунальные услуги, — быстро проговорила Ольга, — не нужно будет думать о ремонте и замене труб…» Наступила тишина.
За окном раздались детские голоса.
Во дворе играли дети.
Тамара подумала о Денисе, своём внуке.
Возможно, когда-нибудь и он вырастет и так же спокойно примет решение о судьбе своих родителей. «Хорошо», — произнесла она наконец.
Алексей облегчённо вздохнул, Ольга впервые за весь разговор улыбнулась. «Мам, ты не пожалеешь, увидишь, всё будет хорошо.
Мы же семья».
Тамара кивнула и снова открыла шкатулку.
Достала оттуда старый ключ от комнаты в коммуналке, где они жили до покупки квартиры.
Почему-то она всегда его хранила. «Только мне нужно кое-что уладить», — сказала она. «Документы, справки… Можно я задержусь до вторника?» «Конечно», — Алексей готов был пойти на любые уступки, теперь, когда главное решение было принято. «Жильцы могут начать въезжать и со среды», — Ольга собрала бумаги и поднялась. «Тамара Сергеевна, если что-то понадобится, обращайтесь, мы поможем с переездом».
Когда они ушли, Тамара долго сидела с открытой шкатулкой.
Потом медленно поднялась и обошла квартиру.
В большой комнате стоял дубовый стол, за которым Алексей делал уроки.
В спальне — кровать, на которой она спала с мужем двадцать пять лет, а потом одна — пятнадцать лет после его смерти.
На кухне она остановилась у окна.
Отсюда открывался вид на двор, где росла старая липа.
Каждую весну Тамара ждала, когда она зацветёт, и аромат липового цвета наполнит всю квартиру.
Она открыла форточку и глубоко вдохнула октябрьский воздух.
Листья уже пожелтели, но воздух оставался тёплым.
Это была её последняя осень в родном доме.
Тамара достала из шкафа старый чемодан и поставила его на кровать.
Но вместо того, чтобы собирать вещи, она села рядом и взяла в руки телефон. «Алло, Люба, это Люда.
Как дела?» Люба Ивановна была её единственной близкой подругой со студенческих лет.
Они поддерживали связь все эти годы, несмотря на расстояние.
Люба жила в Одессе. «Людочка, какая неожиданность!
Как дела, как здоровье?» «Люба, у меня к тебе странная просьба».
Тамара сделала паузу. «Помнишь, ты рассказывала про соседку, которая переехала в дом престарелых?
Не помнишь, как она это оформляла?» «Зачем тебе это?» — в голосе подруги появилась тревога. «Да так, для общего понимания».
Люба рассказала о документах, комиссиях, о том, как долго длится оформление.
Тамара внимательно слушала и делала записи. «Люда, что происходит?» — спросила Люба в конце разговора. «Ничего особенного», — ответила Тамара. «Просто жизнь».
И положила трубку.
Следующие два дня Тамара провела в странном состоянии.
Она ходила по квартире, касалась вещей, но не складывала их в чемодан.
Вместо этого звонила в различные учреждения, уточняла детали, записывала телефоны.
В понедельник утром позвонил Алексей. «Мам, как дела? Нужна помощь с переездом?» «Всё хорошо, сынок. Я почти готова».
