У вас есть собственное жильё.
А я с мамой живу в старой двухкомнатной квартире, где всё разваливается.
Ты ещё молода, у тебя впереди вся жизнь.
Отдай нам. — Ты в своём уме? — я чуть не рассмеялась. — Это наследство моей бабушки.
Моей! — И что с того? — её глаза сузились. — Ты правда думаешь, что Игорь останется с тобой, если ты настроишься против его семьи? — А я разве не часть семьи? — я повернулась к мужу. — Ну, скажи ей!
Но он молчал.
Как всегда.
Лишь виновато опустил взгляд.
В животе неприятно кольнуло.
Я схватила кружку со стола и швырнула её в раковину.
Грохот был таким сильным, что даже сосед сверху перестал сверлить. — Всё ясно, — прошипела я. — Вам нужна квартира?
Хорошо.
Но без меня.
Я направилась в комнату и начала собирать вещи.
Старый чемодан, скрипучий и вечно пахнущий нафталином.
Но всё поместилось: джинсы, пару платьев, документы, ноутбук.
Игорь вошёл вслед за мной. — Тамар, подожди… — Подожди? — я резко обернулась. — Я десять лет ждала, когда ты повзрослеешь.
Когда ты научишься сказать «нет» своей сестре.
Но так и не дождалась.
Он протянул руку, пытаясь меня обнять, остановить.
Но я оттолкнула её. — Не трогай.
В этот момент в комнату заглянула Оксана. — Ну и правильно, — спокойно сказала она. — Чемодан — лучший выход.
Я подошла к ней и ткнула пальцем в грудь. — Запомни, — голос дрожал, но слова были остры, как ножи. — Это моя квартира.
И я никуда отсюда не уйду. — Посмотрим, — ответила она с улыбкой.
Я ушла.
Дверь за мной захлопнулась с таким грохотом, что стекло в коридоре задрожало.
На улице было холодно и сыро, моросил дождь, асфальт блестел.
Я стояла с чемоданом, словно потерянная, не зная, куда пойти.
К подруге?
Снять квартиру?
Хотя бы в гостиницу.
Главное — уйти из этого кошмара.
Предательство жгло душу.
В голове звучало одно: он выбрал её.
Свою сестру.
А я для него — лишняя.
Но где-то глубоко внутри уже зарождалось новое чувство.
Не страх и не боль.
А злость.
Та самая, что ведёт к решительным действиям.
И я поняла: назад пути нет.
Никогда.
Я сняла маленькую квартиру на окраине.
Серая девятиэтажка, лифт, который часто застревал, запах кошачьего корма в подъезде.
Но для меня это стало местом свободы.
Здесь не звонил телефон с голосом Оксаны, не было его вечно виноватых глаз.
Первую неделю я плакала.
Потом — начала нормально спать.
