Вам у нас точно понравится! — Котёнок, я тут подумала, нам срочно надо в Одессу.
Ну, я с девочками.
Голос Ольги, мягкий и тягучий, словно растаявшая карамель, наполнил огромную гостиную.
Она произнесла это, не отрываясь от экрана телефона, лениво листая глянцевые фото чужой безупречной жизни.
Её тело, укутанное в шёлковый халат цвета пыльной розы, утопало в подушках огромного дивана.
Вся её внешность излучала негу и безделие — ухоженная, расслабленная женщина, для которой мир создан лишь ради её наслаждения.
Дмитрий не сразу дал ответ.
Звук его пальцев, стучащих по клавиатуре ноутбука, на мгновение притих, затем вновь зазвучал.
Он сидел к ней спиной в солидном кожаном кресле у панорамного окна, за которым вечерний город начинал зажигать первые огни. — М-м-м, — пробормотал он неопределённо, не отрываясь от экрана с мелькающими цифрами и графиками. — Ты не слушаешь, — в её голосе прозвучали капризные нотки, отточенные годами практики. — Я говорю, что мы с Ириной и Наташей летим в Одессу.
Там сейчас освободилась просто невероятная вилла.
Собственный бассейн, вид на океан… Все уже купили билеты, остались только я и ты.
Вернее, твоя карта.
Она наконец оторвала взгляд от телефона и посмотрела на его широкую спину.
Ожидала привычной реакции: короткого кивка, вопроса «сколько?» и беспрепятственного списания нужной суммы.
Так было всегда.
Год совместной жизни стал для неё постоянным потоком его щедрости.
Новые платья, ужины в ресторанах, неожиданные поездки в Европу на выходные — он оплачивал всё, не задавая вопросов, словно это была его естественная обязанность, такая же необходимая, как дыхание.
Дмитрий прекратил печатать.
В наступившей тишине шум кулера ноутбука стал почти оглушительным.
Он медленно закрыл крышку устройства, и в её отражении на глянце на мгновение отразилось его усталое лицо.
Затем он так же медленно повернулся в кресле. — Ольга, нет.
Всего два слова.
Сказанные ровным, спокойным голосом, без малейших признаков раздражения или гнева.
Но для Ольги они прозвучали словно выстрел в упор.
Она чуть приподнялась на локтях, её идеально вылепленные брови поднялись, на лбу появилась морщинка искреннего недоумения. — Что значит «нет»?
Ты не расслышал?
Я же говорю, Одесса.
Океан.
Подруги. — Я всё услышал, — его взгляд был пронзительным и на удивление холодным. — Ответ — нет.
В этом месяце никакой поездки не будет.
Она села, скрестив руки на груди.
Шёлк неприятно холодил кожу.
Привычный мир, где все её желания исполнялись мгновенно, дал первую, едва заметную трещину. — Почему?
Что-то случилось?
Деньги кончились? — в последнем вопросе слышалась явная насмешка.
В её мире деньги Дмитрия не могли закончиться.
Они были частью его, как руки или ноги. — Деньги не кончились, — так же спокойно ответил он. — Закончилось моё желание выбрасывать их на ветер.
Почти пятьсот тысяч гривен за две недели твоих фото в соцсетях — это не просто дорого.
Это безумие.
Я не намерен это оплачивать. «Безумие».
Это слово повисло в воздухе, пропитанном ароматом её дорогих духов.
Оно звучало чуждо и резко, словно уличный камень, брошенный на персидский ковёр.
Он никогда раньше не позволял себе таких выражений.
Он никогда не оценивал её желания с точки зрения здравого смысла.
Он просто их выполнял. — Ты… ты назвал моё желание безумием? — прошипела она, и её лицо, ещё недавно такое ангельски спокойное, исказилось. — Ты просто стал жадным, Дмитрий.
Скучным и скупым.
Как все.
Он смотрел на неё без вины и сожаления.
Только холодная, отстранённая оценка.
Словно впервые за долгое время он посмотрел на неё и увидел не прекрасную богиню, а капризного, избалованного ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку.
И этот взгляд пугал её куда сильнее, чем его отказ. — Скучным и жадным.
Как все.
Она откинулась на подушки, приняв позу оскорблённой трагической героини.
Это был её отработанный приём: сначала лёгкий укол, затем демонстрация глубокой обиды, после которой Дмитрий обычно сдавался и засыпал её подарками, пытаясь загладить мнимую вину.
Она ждала, что сейчас он подойдёт, начнёт извиняться, признает ошибку и сам предложит купить билеты в бизнес-класс.
Но Дмитрий осталось неподвижен.
Он просто смотрел на неё, и в его взгляде не было и тени сочувствия.
Он напоминал энтомолога, наблюдающего за предсказуемыми конвульсиями насекомого под стеклом.
Это холодное спокойствие выводило её из себя гораздо сильнее, чем если бы он начал кричать. — Почему молчишь? — её голос повысился, в нём прозвучал металлический оттенок. — Я не права?
Илья Соколов недавно подарил новую машину.
Просто так, без причины.
Просто потому, что она красивая.
Вова Наташу на Мальдивы возит, в отель, где одна ночь стоит как моя почка, если её продать.
А я?
Что я должна им сказать? Что мой мужчина решил на мне сэкономить?
