Позади остался тихий, мрачный дом, где отец крепко спал, а на столе лежала записка: «Папа, прости. Не могу жить на украденное. И замуж не хочу! Уезжаю в свободную жизнь. Оля». *** Поезд уже три дня мчался на восток.
В плацкартном вагоне было тесно и прохладно из-за сквозняков, пронизывавших щелевые окна, но никто из пассажиров не жаловался. Наоборот, молодые голоса то и дело запевали песни, и искристый смех разносился по отсекам волнами.
Комсомольцы направлялись строить великую стройку века в Украине, как писали в газетах. А пока дорога и ожидание, они знакомились, влюблялись, пели под гитару, рассказывали истории. Всё это с той горячей легкостью, которая под силу лишь молодости.
Оля сидела на нижней боковушке у окна, прижимая к себе небольшой чемоданчик. В сумке были два платья, теплая кофта, связанная матерью ещё при жизни, и платок. Больше ничего взять не получилось — боялась разбудить отца. Из-под салфетки она украла сто гривен на первое время. Вот и все её пожитки.
Правда, на самый ранний поезд Оличка попала без билета. В толпе молодежи никто документы не проверял. Она и не стала расспрашивать, куда именно едет поезд с надписью «На строительство в Украине» на каждом вагоне.
Хотела выйти на большой станции, но состав мчался и мчался без остановок. За окном проплывала бесконечная тайга. Ели и сосны сменялись белыми берёзами — бескрайнее море деревьев. Страна раскрывалась во всей своей необъятной ширине, и у девушки кружилась от этого голова.
Из задумчивости её вывел знакомый голос:
— Тамара?!
Владимир, держа в руке алюминиевый чайник, застыл в проходе. Весь вагон обратил внимание на его удивлённый возглас.
Оля подняла подбородок выше — нельзя было показывать, как сильно она потрясена. Только не перед этим наглецом.
— Здравствуйте, Владимир.
— Откуда ты здесь? — спросил он.
— Еду, — ответила она, — как и все, на строительство в Украине.
Владимир присел рядом, поставил чайник на пол и долго смотрел на неё, словно пытаясь понять что-то важное.
Оля догадывалась, о чём он думает: белоручка, папина дочка, избалованная и ни на что не способная.
Но внезапно Владимир спросил:
— Отец-то в курсе?
Оля промолчала и отвернулась. В носу защипало от наворачивавшихся слёз. Папа, наверное, сейчас в отчаянии, ищет её повсюду. Может, уже в милицию позвонил.
Парень наклонился ближе и тихо сказал:
— Ты уверена, Оля? Ты хоть представляешь, что такое строительство в Украине? Это всесоюзная стройка, добровольцев распределяют по отрядам, дают жильё и работу. Но там тяжело! Тайга, комары, двенадцатичасовой рабочий день, жизнь во временных бараках. Ты же никогда лопату в руках не держала. Давай я тебе обратный билет куплю? На следующей станции выйдешь и вернёшься к отцу.
— Научусь я работать!
