Ну, помог маме, и что в этом такого?
Потом я начала намекать: «Игорь, может, уже хватит?»
У твоих родственников же есть свои руки и ноги, чтобы самим справляться с финансовыми трудностями.
Но муж обижался: «Как так? Это же семья!»
Это же родные люди!
Только получалось, что я — чужая.
Я что, не родная?
На прошлой неделе я отправилась за зимними сапогами — мои уже совсем развалились, подошва отклеилась.
Посмотрела на ценник и поняла, что не смогу их себе позволить.
Да, я не могу купить себе нормальные сапоги, потому что вчера Игорь перевел сестре тридцать тысяч гривен на какие-то курсы визажа.
Ей тридцать пять, у нее высшее образование, но она решила стать визажистом.
Вечером я попыталась спокойно поговорить с Игорем, села рядом и взяла его за руку. — «Игорь, давай подумаем о нас.
Нам нужно копить на собственное жилье, мы же не можем вечно снимать эту однушку». — «Потерпи немного, Ольга, сейчас никак», — ответил муж. — «Вот Люда встанет на ноги… И Владимиру надо помочь, маме тоже…» — «Твоя Люда уже десять лет встает на ноги!» — возмутилась я, — «а твой брат с мамочкой…» — «Что, ты против моей семьи?» — повысил голос Игорь, не дав мне договорить. — «Я против того, что твоя семья сидит у нас на шее!» — сказала я.
Игорю это очень не понравилось.
Он встал и ушел, хлопнув дверью так, чтобы было слышно.
Вернулся лишь в три часа ночи, от него пахло алкоголем за версту.
Я даже не стала спрашивать, где он был, а просто решила проучить его.
