— Ты просто используешь меня, — обвинительно сказала Ольга.
— Как ты можешь так говорить! — возмутилась Тамара. — Я забочусь о тебе! Пытаюсь сделать из тебя нормальную женщину!
— Из меня? — Тамара выпрямилась и взглянула прямо в глаза. — Что в моём поведении ненормального? То, что я работаю? То, что у меня есть свои увлечения? Или то, что я счастлива с мужем, которого искренне люблю?
— Счастлива? — с издевкой фыркнула Ольга. — В этой дыре? С этим… неудачником?
— Этот неудачник, — твёрдо ответила Тамара, — уже пятнадцать лет делает меня счастливой. А ты за три недели превратила меня в запуганную старуху. Так кто из нас здесь ненормальный?
Ольга попыталась вызвать жалость, затем перешла к упрёкам и угрозам. Она кричала, что Тамара «предаёт семью», что выбирает «чужого мужа вместо родной дочери», уверяла, что внуки никогда её не простят. Но Тамара оставалась непреклонной. Впервые за много лет она ясно осознала реальность: дочь приехала не с целью примириться, а чтобы получить бесплатное жильё и няньку для своих детей, а заодно выместить на матери все свои неудачи и комплексы.
— У тебя есть два часа, чтобы собраться, — сказала она. — Денег на гостиницу дам. Но больше здесь не оставайтесь.
Ольга, рыдая и бросая вещи в чемодан, проклинала «неблагодарную мать» и «подлого отчима». Дети плакали, не понимая происходящего. Алексей молча помог вынести чемоданы и вызвал такси.
— Ты ещё пожалеешь! — прокричала Ольга, выглядывая из окна машины. — Останешься в старости одна!
Тамара стояла на балконе, наблюдая, как уезжает такси. Слёзы текли по щекам, но на лице было спокойствие.
— Не жалеешь? — спросил Алексей, обнимая жену.
— Жалею, — честно призналась она. — Но не о том, что отпустила. Жалею о том, что так долго обманывала себя, думая, что материнская любовь в силах изменить человека. А любовь должна быть взаимной, не так ли?
Вечером они сидели на диване в гостиной — своей гостиной, в своём доме, где воцарились тишина и покой. Тамара достала коробку с семейными фотографиями.
— Знаешь, какой она была маленькой? — показала она снимок пятилетней Ольги. — Такая ласковая, доверчивая… Я всё думала, куда это исчезло. А теперь понимаю — это я позволила ей стать такой. Я оправдывала её, закрывала глаза, лишь бы не потерять.
— И что теперь? — спросил Алексей.
— Теперь я отпускаю, — сказала Тамара, закрывая альбом. — Если когда-нибудь она захочет настоящих отношений, без манипуляций и унижений — пусть будет так. А если нет… У меня есть своя жизнь. И есть ты.
На следующий день Тамара снова надела яркую блузку, накрасилась и поставила фиалки обратно на подоконник. Вечером она приготовила Алексею его любимые котлеты — не диетические, а самые обычные и вкусные.
— Знаешь, — сказала она за ужином, — как хорошо, что дом снова наш. Я даже забыла, какое это счастье — не ходить на цыпочках в собственной квартире.
Алексей улыбнулся и взял её за руку.
— Добро пожаловать домой, моя дорогая.
Прошло полгода. Ольга так и не позвонила. Тамара первые месяцы ждала, потом перестала. Она поняла, что настоящая любовь не требует жертв и унижений, а то, что требует — это не любовь, а зависимость. Она записалась на курсы флористики, о которых мечтала много лет. Обновила гардероб. Снова стала улыбаться и смеяться. Их маленькая квартира наполнилась теплом и уютом.
— Не скучаешь по внукам? — однажды спросил Алексей.
— Скучаю, — призналась Тамара. — Но не по тем капризным детям, что были здесь, а по тем, какими они могли бы стать, если бы мать воспитывала их в любви, а не в потребительском отношении к миру.
Она задумалась и добавила:
— Но я больше не собираюсь покупать любовь. Даже любовь собственной дочери.
Алексей обнял жену и подумал о том, что порой самый большой акт любви — это умение отпустить. И как важно не путать любовь с жалостью, а заботу — с унижением. Их дом снова стал их настоящим домом. И это было самое главное.
