Ты привела меня сюда, лишив возможности выбора.
Однако возможность выбора у меня всегда присутствует. — Я услышала её тихий голос, в котором больше чувствовалось горечи, чем осознания.
Я прошла мимо них и схватила сумку.
На пороге остановилась. — Пусть каждый поступает по-своему, как считает нужным.
Но не за счёт других, — добавила я и вышла во двор.
Сначала мне хотелось купить билет на обратный поезд уже в тот же вечер.
Но стоило только выйти на улицу, как тёплый ветер с ароматом моря на мгновение выдул из меня весь гнев.
Небо было невероятно голубым.
Недалеко раздавались крики чаек и споры покупателей у киоска с кукурузой. — Не надо уезжать, — сказала я себе. — Нужен запасной план.
Этот план оказался далеко не простым.
Я прошла три квартала, разговаривая по телефону и обзванивая самые дешёвые гостиницы.
Две были полностью заняты, а третья запросила цену, равную половине моей ипотеки.
В четвёртой нашли «эконом» без удобств: общий туалет в коридоре, душ за дополнительную плату и только до девяти вечера.
Я согласилась так быстро, словно спасала себя.
Хозяйка, женщина с серебристой косой, внимательно глядела на меня. — Одна приехали? — спросила она. — Уже одна, — ответила я. — В сезон у нас бывает шумно, — предупредила она. — Но море — совсем рядом.
Десять минут пешком, если идти без остановок. — Я буду с остановками, — призналась я. — Давно не отдыхала. — Тогда отдыхай, девочка, — неожиданно ласково сказала хозяйка и выдала ключ.
Комната казалась смешной: железная кровать, тумбочка с пятнами от чужих книг, окно выходило на стройку, а старенький вентилятор гудел, как троллейбус.
Но в этой простоте было главное — никто не требовал, чтобы я гладила занавески.
Я повесила купальник на спинку стула, положила телефон на тумбочку и направилась на пляж.
Пляж не был похож на открытку.
Люди лежали, словно семечки на подсолнечнике, дети визжали, надувные фламинго клевали песок, а продавцы кричали: «Горячие чебуреки!» Я нашла уголок у воды и села. — Можно? — спросил пожилой мужчина, показывая на свободное место рядом. — Конечно, — ответила я. — Сама или в компании? — поинтересовался он, словно сосед по очереди. — С собой, — улыбнулась я. — Самое надёжное, — кивнул он и ушёл в воду.
Я осталась одна наедине с морем.
И впервые за долгое время почувствовала настоящее облегчение.
Медленно входя в воду, я ощущала, как тело вспоминает детство, когда всё было просто: плывёшь к буйку, возвращаешься, ешь варёную кукурузу и засыпаешь на раскладушке.
После пляжа я купила два персика и бутылку минеральной воды.
Денег на развлечения почти не осталось, но оказалось, что мне этого и не нужно.
Я гуляла по набережной, слушала уличного гитариста, который неизменно сбивался на «Катюшу», и записывала в заметках: «Границы — это не стены.
Это двери с ручками изнутри».
Через четыре дня я заметила, что дышу ровно.
Кожа стала золотистого оттенка, а мысли — менее острыми.
Вечером перед отъездом я всё же написала Ирине. — Как ты? — спросила я в мессенджере.
Она ответила сразу, будто ждала. — Устала.
Как собака, — написала она. — Но тётя довольна.
Я помогла ей.
Извини, что втянула тебя, — добавила она. — Спасибо, что сказала это, — ответила я. — Я рада, что у меня было море. — Мы потеряли друг друга? — спросила она.
Я долго смотрела на экран. — Мы потеряли иллюзию, — ответила я. — А это иногда начало чего-то честного.
Но мне нужно время. — Поняла.
Поезд уносил меня обратно, и я размышляла о том, как часто мы прячем свой страх сказать «нет» за чужими просьбами.
