Игорь сидел за столом, нервно сжимая в руках стакан с водой. Его руки дрожали. Он смотрел на своё отражение в оконном стекле. Шестьдесят. Седые волосы. Морщины на лице. Успешный человек. Но глаза… глаза выдавали тревогу.
Тридцать лет назад он совершил ошибку. Абсурдную, страшную, непоправимую. Как это часто бывает — случайно. Без злого умысла. Так вышло.
Тамара тогда находилась на седьмом месяце беременности. Ей было тяжело ходить — большой живот, отёки, постоянная усталость. Он старался заботиться о ней как мог: бегал за солёными огурцами в ночи, массировал опухшие ноги, стирал, убирал, готовил.
Но на работе была Ольга. Молодая, звонкая, с рыжими волосами и веснушками на носу. Она смотрела на него с восхищением, обожала его ум и идеи, смеялась над его шутками. Всё началось с безобидных разговоров в курилке, затем — обеды в столовой, задержки на работе, и однажды — корпоратив. Коньяк, музыка, случайное прикосновение. Измена не планировалась. Он действительно не собирался этого делать. Но так получилось. Один раз. Он думал — только один раз.
Потом пришло раскаяние, попытки искупить вину. Но события развивались иначе. Ольга забеременела и заявила, что не собирается делать аборт. Она любила его, хотела ребёнка от него. Когда он рассказал ей о жене и её беременности, она расплакалась. — Это нечестно, Игорь, — шептала, сжимая его руку. — Я тоже имею право на счастье. На семью. На тебя.
А затем случилось невероятное. Тамара родила здорового, крепкого мальчика. Александра. Он приехал в роддом с огромным букетом роз, смотрел на жену и сына через стекло, и слёзы катились по его лицу. От радости? От стыда? От страха перед будущим?
Через два месяца Ольга тоже родила мальчика — тоже здорового. Нужно было что-то решать, объясняться. Но он боялся, откладывал разговоры, платил алименты и тайком навещал сына. Так прошёл год, два, пять.
Потом Ольга не выдержала. В тот день Тамара была дома одна с маленьким Александром. Мальчик играл на ковре с машинками, а она гладила бельё. Вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стояла Ольга с мальчиком, похожим на Игоря как две капли воды. — Я Ольга, — сказала она. — У меня сын от твоего мужа. Отдай мне Игоря, он меня любит.
Тамара долго смотрела на неё, не моргая, затем перевела взгляд на ребёнка и своего сына, играющего на полу. — Он любит меня, — повторила Ольга. — И сына. Нашего сына.
Тамара молча показала ей неприличный жест прямо перед лицом и закрыла дверь.
Вечером Игорь вернулся домой. Увидел собранные чемоданы и бледное лицо жены, в глазах которой царило ледяное спокойствие. — Она приходила, — тихо сообщила Тамара. — Со своим… твоим сыном.
Так вот почему ты последние годы работаешь допоздна. Вторую семью содержишь?
Он опустился на колени, заплакал, как ребёнок, целовал её руки, просил прощения, клялся, что любит только её, что всё изменится, что больше никогда…
— У тебя есть выбор, Игорь, — её голос был спокойным, но глаза выдали боль. — Или я и Александр. Или она и её сын. Решай сейчас.
— Только ты, — шептал он. — Только вы с Александром. Моя семья.
Она поверила. Или, по крайней мере, сделала вид. Чемоданы вернулись в шкаф, и они продолжили жить вместе. Он перевёлся в другой отдел, чтобы не сталкиваться с Ольгой, платил алименты и иногда тайком навещал сына.
Шли годы. Александр рос, поступил в школу, стал отличником. Тамара работала учительницей. Игорь строил карьеру, поднимаясь по служебной лестнице. Они никогда не говорили о той истории, словно её и не было. Только иногда он замечал задумчивый, печальный взгляд жены и понимал — она не забыла и не простила по-настоящему.
А он? Он считал, что это всё осталось в прошлом, что однажды совершённая слабость ушла навсегда, что жизнь наладилась и теперь всё будет хорошо. Но он ошибался. Прошлое не исчезает просто так. Оно дожидается своего часа.
