За коммунальные платежи, за продукты, за ваши «неотложные потребности»!
Я готовила, убирала, стирала!
Я была бесплатной помощницей с дополнительным «плюсом» в виде зарплаты!
Она глубоко вздохнула: — Знаете, что бабушка Варвара сказала мне перед своей смертью? «Сашенька, ты им не по плечу.
Ты добрая, порядочная девушка.
Не позволяй им сломать тебя».
И я не дала им этого сделать.
Я терпела, копила доказательства, ждала.
И дождалась!
Игорь попытался подойти к жене, но она подняла руку: — НЕ ПОДХОДИ!
Ты давно сделал свой выбор.
Когда разрешал матери измываться надо мной.
Когда молчал, наблюдая, как твоя сестра ворует мои вещи.
Когда лгал про «задержки на работе», а сам был с Мариной. — Я могу всё объяснить… — НЕ НАДО!
Слишком поздно!
Очень ПОЗДНО!
Ольга отошла от двери: — Тридцать пять минут.
Берите только личные вещи.
Всё остальное — моё по праву дарения. — Но мебель покупала я! — возмутилась Тамара Николаевна. — На деньги бабушки Варвары.
У меня есть выписки с её счетов.
Она платила ВСЁ в этом доме последние десять лет.
А вы только тратили.
Ольга извлекла из папки ещё один документ: — Кстати, Тамара Николаевна.
Помните ту историю пять лет назад?
С фирмой вашего покойного мужа?
Долги, которые «внезапно» исчезли?
Свекровь окаменела. — Их оплатила бабушка Варвара.
Миллион двести тысяч.
Из собственных сбережений.
Чтобы вы не остались без крыши над головой.
А вы… даже спасибо не сказали.
Решили, что это «само собой разумеется». — Мама? — Игорь уставился на мать. — Ты говорила, что кредиторы простили долги… — Они и простили.
После того, как получили деньги от бабушки Варвары, — Ольга повернулась к нему. — Твоя мать знала.
Всегда знала.
Но тебе не сообщила, чтобы ты не чувствовал себя обязанным перед бабушкой.
Чтобы мог беззаботно игнорировать старушку, как и все вы!
Светлана отступила в свою комнату: — Мне нужно собрать вещи… — Тридцать минут! — отрезала Ольга. — И ДА — постельное бельё, полотенца и всё остальное оставляете здесь.
Это тоже куплено на деньги бабушки Варвары.
Следующие полчаса прошли в суете.
Тамара Николаевна металась по квартире, пытаясь унести как можно больше.
Светлана тихо всхлипывала, запихивая одежду в чемодан.
Игорь стоял посреди комнаты, словно не веря происходящему. — Саша, — попытался он ещё раз, — может, сядем и спокойно поговорим… — НЕТ! — она покачала головой. — Разговоры закончены.
Время ВЫШЛО!
Ольга подошла к домофону и нажала кнопку: — Охрана?
Да, это квартира 45.
Поднимитесь, пожалуйста.
Нужна помощь с выселением незаконно проживающих. — Незаконно проживающих?! — вскрикнула Тамара Николаевна. — Но мы тут… — Уже НЕ живёте.
Вы не прописаны в этой квартире.
Бабушка Варвара выписала вас ещё два года назад, просто не говорила.
А меня, кстати, прописала.
Так что я здесь полноправная хозяйка, а вы — НИКТО!
В дверь постучали.
Вошли двое охранников. — Добрый вечер, Ольга Петровна.
Чем помочь можем? — Проводите этих людей, пожалуйста.
И проследите, чтобы они забрали только личные вещи. — Это унизительно! — Тамара Николаевна покраснела от злости. — Унизительно?
А меня «деревенщиной» называли при ваших подругах — разве не унизительно?
Заставлять мыть полы на коленях, потому что «швабра плохо отмывает» — не унизительно?
Рассказывать всем, что я «неудачница, которой повезло выйти замуж» — разве не УНИЗИТЕЛЬНО?!
Ольга подошла вплотную к свекрови: — Вы превратили мою жизнь в АД.
Все вы.
А теперь УБИРАЙТЕСЬ и никогда не возвращайтесь!
Охранники вежливо, но решительно начали выводить семейство к выходу.
Тамара Николаевна попыталась прихватить с собой картину со стены, но охранник покачал головой: — Только личные вещи, мадам. — Это семейная реликвия! — возмутилась она. — Это подарок бабушки Варвары МНЕ на день рождения, — Ольга показала дарственную надпись на обратной стороне. — Видите? «Любимой Сашеньке с любовью».
Когда все трое оказались на пороге, Игорь обернулся: — Саша, ты делаешь ошибку.
Мы могли бы всё исправить… — Ошибку я совершила три года назад, выйдя за тебя замуж, — ответила она. — А сейчас исправляю её.
Прощайте!
Дверь захлопнулась.
Слёзы, которые Ольга удерживала так долго, наконец потекли по щекам.
Но это были слёзы облегчения, а не горя.
Она сидела так несколько минут, затем поднялась, умылась и направилась в комнату бабушки Варвары.
