Тамара Сергеевна задержалась на работе.
Ноги гудели, спина нылила, а виски сжимала пульсирующая боль.
Очень хотелось скорее попасть домой, заварить чай, рухнуть на диван и отключить мысли.
Она трудилась бухгалтером в небольшой компании, и сегодняшний день был особенно напряжённым — сдавали квартальный отчёт.
Ключ с щелчком повернулся в замке, дверь распахнулась, и в комнату проник знакомый аромат — лавандового средства для мытья полов и старого паркета.
Однако этот уют оказался обманчивым.
Из кухни доносился звук телевизора.
Тамара Сергеевна глубоко вздохнула, сняла пальто и направилась туда.
Ольга, жена её старшего сына Игоря, сидела за столом, уткнувшись в телефон.
Перед ней стояла тарелка с остатков макарон, в раковине лежали ещё две грязные тарелки и чашки.
Стол был усыпан крошками и засохшими каплями кетчупа. — Привет, — кивнула Тамара Сергеевна, подходя к чайнику. — Привет, — пробормотала Ольга, не поднимая глаз от экрана.
Тамара Сергеевна помыла чашки и заварила чай.
Она наблюдала за спиной невестки и грязной раковиной, а внутри у неё всё бурлило от возмущения.
За последние полгода, с тех пор как Игорь привёл эту девушку в дом, её жизнь превратилась в бесконечное обслуживание.
Она готовила, убирала, стирала для всех.
Владимир, младший сын, иногда помогал: мыл посуду после себя, протирал полы, бегал в магазин.
А Игорь… он ничего не желал делать по дому.
Жена Игоря вела себя словно гостья в бесплатном отеле с услугой «всё включено».
Сегодня терпение Тамары Сергеевны лопнуло. — Ольга, — спокойно, но твёрдо произнесла она. — Тебе не стыдно?
Девушка медленно оторвалась от телефона, недоумевая. — Что ты имеешь в виду? — спросила она. — В прямом смысле.
Поела — убери за собой.
Я не служанка.
Я тоже устаю на работе, как лошадь, прихожу домой, а тут… свинарник.
За полгода хоть раз протёрла пол или постирала свою одежду?
Нажать на кнопки стиральной машины — так сложно?
Ольга медленно поднялась, отодвигая стул.
Её лицо, обычно ухоженное и приятное, исказилось презрительной гримасой. — Тамара Сергеевна, — произнесла она сладким, ядовитым голосом. — Я тоже не прислуга.
Это не мой дом, и я не обязана здесь ничего делать.
Вдруг не угожу, у вас всегда всё не так.
Она обошла стол, демонстративно не глядя на свекровь, и направилась к выходу из кухни.
На пороге остановилась. — И вообще, не вам мне указывать, что делать!
Невестка ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Тамара Сергеевна осталась стоять, сжимая ручку кружки, и понимала, что руки у неё дрожат.
Не от злости, а от полного бессилия.
Она воспитывала своих сыновей так, чтобы они были самостоятельными и помогали по дому.
А тут… чужая женщина, которая растоптала все её усилия.
Вечером случился громкий скандал.
Без стука в её комнату ворвался Игорь.
Его лицо было багровым, глаза сверкали. — Мать!
Что ты себе позволяешь?!
Как ты могла так говорить с Ольгой?! — кричал он с порога. — Игорь, успокойся, — попыталась она его унять, но он не слушал. — Она плачет!
Плачет, понимаешь?
Ты её оскорбила!
Ты что, считаешь, она будет тут полы мыть, как Золушка?
Ты не хозяйка, чтобы приказывать! — Игорь, я всего лишь попросила убрать за собой посуду! — голос Тамары Сергеевны дрогнул. — Я устаю на работе и прошу хоть о таком.
— Не трогай мою жену, понял?
Игорь орал так громко, что прибежал младший брат.
Владимир пытался вставить слово и угомонить его, но Игорь был словно безумен.
В итоге он ушёл, хлопнув дверью так, что задребезжали стёкла в серванте.
На следующее утро Игорь с Ольгой начали собирать вещи.
Тамара Сергеевна молча сидела на кухне и пила кофе.
Она ощущала странное облегчение.
Пусть уезжают и живут отдельно.
У неё не осталось сил обеспечивать двоих взрослых.
Они уехали.
Игорь на прощание даже не бросил взгляда в сторону матери.
Дверь закрылась, и в квартире воцарилась тишина. Горькая, но спокойная.
