Дмитрий выглядел особенно напряжённым, словно сжатый пружиной. — Быстро займись уроками! — приказал Игорь. — Дмитрий, где твой дневник? — Я… я уже сделал все задания, папа, — ответил мальчик тихо, почти шепотом.
Три месяца назад Дмитрий с гордостью демонстрировал ему пятёрки, а теперь, казалось, скрывал дневник, словно это было что-то запрещённое.
Он прятал его под подушкой.
Да, прятал. — Вот видишь, сделал! — раздражённо сказал Игорь, схватив рюкзак и начав вытаскивать тетради. — Сейчас я проверю, как ты справился! — Стой, Игорь! — Тамара попыталась вырвать рюкзак из его рук. — Ты же видишь, что они напуганы! — Пусть боятся! — зло бросил он рюкзак. — Пусть поймут, что жизнь — не игра!
Жизнь — не игра.
А когда же они забыли, что значит быть вместе, радоваться мелочам, ценить моменты, не требующие усилий, но основанные на доверии и спокойствии?
Егор разрыдался.
И это, казалось, лишь разозлило Игоря ещё больше. — А ты чего плачешь?
Ты что, мужик или кто?
Тамара вспомнила, как год назад Игорь сам поднимал Егора на руки, подбрасывал его и говорил: «Ну что ты, малыш? Настоящие космонавты не плачут». — Хватит! — встала она между ним и детьми, словно стена. — Сейчас же уходи! — Что? — переспросил он. — Я сказала: уходи!
Иди на кухню, остынь.
Поговорим позже.
Она стояла, не зная, как поступить дальше.
Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза.
Потом, словно не выдержав, Игорь резко повернулся и вышел.
Звук захлопнувшейся двери долго отдавался в пустом коридоре.
Тамара взяла на руки рыдающего Егора.
Дмитрий стоял рядом, бледный и сжатый словно пружина.
Она притянула его к себе. — Всё в порядке, мальчики.
Папа просто устал, — произнесла она, глядя им в глаза. — Он теперь всегда такой, — прошептал Дмитрий с каким-то странным отчаянием. — Я не хочу делать уроки, когда он рядом.
Тамара ласково поглаживала ребят по головам, пытаясь утешить, но сама чувствовала пустоту внутри.
В голове всплывали воспоминания.
Первая встреча с Игорем — случайная, нелепая, но словно судьбоносная.
Его взгляд, когда она призналась в беременности Дмитрием.
Их общие мечты, планы на совместное будущее, беззаботные разговоры о том, что скоро они станут семьёй.
Где всё это теперь?
Когда это исчезло?
Вечер прошёл в давящей тишине.
После быстрого ужина Игорь заперся в кабинете, почти не проронив ни слова.
Дети, как обычно, быстро поели и ушли в свою комнату.
Тамара машинально мыла посуду, словно пытаясь уйти от реальности.
В голове вновь и вновь прокручивались те первые дни, когда всё ещё было возможно, когда они верили друг другу.
Когда началось разрушение?
Сначала это были мелочи.
Его раздражённые ответы на обычные вопросы, отказ от совместных прогулок, частые задержки на работе.
Он всё больше замыкался в себе, становился злым.
Жизнь превращалась в борьбу за его внимание, за его присутствие, за то, чтобы что-то осталось настоящим. — У нас ипотека, забыла? — прорычал он однажды, когда она предложила купить Дмитрию велосипед на день рождения. — Сейчас не до глупостей.
Дмитрий, стараясь скрыть боль, лишь немного опустил плечи.
Улыбка стала натянутой, словно маска.
Но раньше Игорь сам, без напоминаний, откладывал деньги на подарок, что-то особенное для сына.
Почему теперь всё изменилось?
На следующее утро, после того как дети ушли в школу и садик, Тамара, решив, что больше молчать нельзя, направилась в спальню.
Игорь, угрюмо завязывая галстук, не поднял головы, когда она вошла. — Нам нужно поговорить, — сказала она, чувствуя, как слова застряли в горле. — О чём? — он даже не повернулся.
Она стояла, размышляя, когда в последний раз они обсуждали что-то действительно важное.
Когда их разговоры не сводились к колкостям?
Когда они делились настоящим, а не прятались за стеной обид? — Игорь, дети больше не бегут к тебе.
Они перестали рассказывать тебе о своих успехах.
Ты замечаешь? — её голос звучал тихо, но наполнен был болью.
