Подумай, у меня семья, дети.
Муж не в курсе.
Никто не знает.
Он кивнул.
Глаза его оставались сухими.
Только губы чуть дрожали. — Я не хочу рушить твою жизнь.
Мне просто нужно было понять.
Кто ты.
Почему и за что ты меня оставила.
Она сжала его руку. — Алексей… прости.
Он резко отдернул руку. — У меня есть мать.
Та, что никогда не покидала.
Мне просто нужно было удостовериться.
И он встал. — До свидания. — Ты не хочешь больше меня увидеть? — Нет.
Никогда.
И не стоит плакать.
У тебя всё было хорошо.
А у меня — стало.
Поезд до Киева плавно покачивался, словно колыбель.
За окном мелькали поля, леса, деревушки.
А в душе — пустота.
И лёгкость.
Он вернулся вечером.
Дверь открыла Елена.
Не задавала вопросов о том, где он был.
Просто внимательно посмотрела на его лицо. — Всё?
Он кивнул. — Всё.
Она сделала шаг к нему — и вдруг он крепко обнял её.
Мощно.
Уверенно.
Такого не случалось ни разу за восемь лет. — Мам, — прошептал он. — Я дома.
Она заплакала, уткнувшись ему в плечо.
Он тоже не сдержал слёз.
Стояли на пороге, плакали.
По-настоящему. С любовью.
Позже, за ужином, он рассказал.
Кратко.
Без излишних деталей.
О женщине, которая его родила.
О том, как ушёл.
О том, что не испытывает ни ненависти, ни прощения к ней. — Я не хочу быть частью её жизни.
Я хочу нашу.
Здесь.
С тобой и с отцом.
Вы меня воспитали.
Значит, вы — мои родители.
Владимир поднял бокал: — Тогда выпьем за возвращение домой.
Елена улыбнулась сквозь слёзы: — За сына.
Прошло десять лет.
Алексей сидел в детской комнате, рядом — кроватка, где спала маленькая девочка.
Его дочь.
Катя. — Пап, расскажи сказку… — Какую? — Про того мальчика.
Про подкидыша.
Он улыбнулся. — Хорошо.
Устроился поудобнее рядом. — Жил-был мальчик.
Его оставили зимой на скамейке.
Совсем одного.
Он долго не верил, что может быть любим.
Но однажды появилась женщина.
Она не была его родной матерью.
Однако каждый день доказывала, что любовь — это не в крови, а в делах.
Она гладила его рубашку, когда он злился.
Ждала у школы, если он опаздывал.
Кладывала влажное полотенце, когда у него была температура. — А он? — Он… сначала боялся.
Потом полюбил.
И понял: он не подкидыш.
Он — сын.
И станет хорошим отцом.
И никогда никого не оставит. — Никогда? — спросила дочь, уже засыпая. — Никогда, — поцеловал он её в лоб.
Встал, поправил одеяло, выключил свет.
Вышел из комнаты.
В коридоре его ждала Елена — теперь уже бабушка. — Уснула? — Да.
Они взглянули друг на друга.
Без слов всё было понятно.
Он был — чей-то сын, чей-то муж, чей-то отец!
Он был СЧАСТЛИВ!
