Я не могу понять, что с ней происходит.
Я же просил её не поступать так. — Но ты не понимаешь? — Ольга отстранилась и встретилась с ним взглядом.
Её лицо было залито слезами, глаза покраснели. — Она делает это намеренно!
Ты просил её прекратить, а она лишь злилась.
Теперь она делает это ещё чаще и причиняет больше боли.
Она хочет, чтобы я ушла! — Нет, это не так, она не такая… — Она именно такая! — Ольга почти кричала. — Твоя мать постоянно ставит меня в сравнение с твоей бывшей!
Может, тебе действительно лучше с ней?
Дмитрий побледнел. — Оля, о чём ты говоришь?
Я люблю только тебя.
И только тебя. — Тогда сделай что-нибудь!
Потому что я больше не выдерживаю.
Я устала чувствовать себя неполноценной, хуже какой-то Анны, которую твоя мать превозносит словно святую! — Я поговорю с ней ещё раз.
Серьёзно поговорю. — Ты уже говорил, — Ольга вытерла лицо полотенцем. — И это лишь усугубило ситуацию.
Следующие две недели превратились в настоящий кошмар.
Нина Ивановна звонила почти ежедневно.
Разговоры с Дмитрием всегда складывались одинаково: — Анна советовала принимать витамины в это время года.
Ты принимаешь? — Анна умела выбирать подарки.
Помнишь, на прошлый день рождения она подарила мне эту шаль?
Я до сих пор её ношу. — Анна всегда знала, когда нужно оставить тебя в покое, а когда стоит поговорить.
Дмитрий раздражался, огрызался, но мать, казалось, не замечала этого.
Она продолжала настойчиво и методично.
На семейном ужине у родителей Ольги, куда пригласили Нину Ивановну, свекровь умудрилась упомянуть Анну трижды за вечер.
Родители Ольги обменивались взглядами, мама сжимала салфетку под столом так сильно, что пальцы побелели, но молчала. — Знаете, — мягко сказала Нина Ивановна за десертом, — иногда мне кажется, что если бы Дмитрий и Анна не поссорились тогда из-за пустяков, у них уже были бы дети.
Она так хотела детей.
А Ольга всё занята карьерой. — Мы с Дмитрием планируем завести детей через год-два, — твёрдо заявила Ольга. — Ну да, ну да.
Все говорят «через год-два», а потом время уходит, и уже поздно.
Биологические часы неумолимо тикают, дорогая моя.
Отец Ольги, обычно спокойный и молчаливый человек, отложил вилку. — Нина Ивановна, полагаю, вам стоит сосредоточиться на настоящем, а не на прошлом.
Ольга — жена вашего сына.
Это факт, который нужно принять. — Я уже приняла! — свекровь взмахнула руками. — Я всего лишь вспоминаю.
Разве нельзя вспоминать? — Можно, — сухо ответила мать Ольги, не выдержав. — Но существует разница между воспоминаниями и намеренным унижением.
Нина Ивановна обиделась, рано ушла, хлопнув дверью.
Дмитрий извинялся перед тестем и тёщей, Ольга сидела бледная, почти не дыша.
Той ночью дома у них произошла ссора.
Первый раз за всю жизнь брака по-настоящему, с криками и обвинениями. — Ты не видишь, что она делает! — кричала Ольга. — Она разрушает наш брак!
Она хочет, чтобы я ушла! — Она моя мать!
Что ты хочешь, чтобы я с ней сделал? — Объясни ей!
Скажи, что если она продолжит, мы прекратим общение! — Она пожилая женщина, она одна… — Она манипулирует тобой!
Боже, почему ты этого не замечаешь? — А ты слишком чувствительная!
Может, если бы ты хоть раз что-нибудь испекла или…
Ольга замерла.
Посмотрела на мужа так, словно видела его впервые. — Что ты сказал?
Дмитрий замялся, осознал, что зашёл слишком далеко. — Оля, я не это имел в виду… — Нет, именно это ты хотел сказать.
Ты согласен с ней.
Ты тоже считаешь, что я хуже этой твоей Анны. — Нет!
Я так не думаю! — Тогда почему ты защищаешь её, а не меня?
Я твоя жена, Дмитрий.
Жена!
А ты позволяешь своей матери топтать меня в грязь!
Она ушла в спальню и заперлась.
Дмитрий стучал в дверь, просил открыть, но она не поддалась.
В ту ночь они спали отдельно.
Утром Ольга приняла решение.
Она больше не могла так жить.
Она позвонила Нине Ивановне и попросила встретиться.
Наедине.
Свекровь согласилась с удивлением в голосе.
Они встретились в кафе недалеко от дома Нины Ивановны.
Свекровь пришла в элегантном костюме, с безупречной прической и лёгкой полуулыбкой на губах. — Я рада, что ты решила поговорить, — начала она, садясь за стол. — Может, теперь ты наконец поймёшь… — Нина Ивановна, — твёрдо перебила её Ольга. — Сегодня говорить буду я.
А вы будете слушать.
Свекровь приподняла брови, но молчала.
Ольга глубоко вдохнула.
Её сердце билось учащённо, руки дрожали, но она заставила себя смотреть свекрови прямо в глаза. — Я знаю, что вы делаете.
Вы не просто вспоминаете Анну.
